ДЕНЬ НУЛЕВОЙ

Планирование похода на Спамберг. Электричка в Томари. Ночевка под Томари.

Был у меня план, и я решил его осуществить. Сходить нетрадиционным путем на гору Спамберга, и заодно посетить те озера, куда не ступала нога и пяти человек за последние сто лет. Хотелось мне и заглянуть за Спамберг, где пять больших водопадов, но буду краток - не сходил. Я рассчитывал на поддержку снега, но он меня подвел и скоропостижно растаял, на то было много причин, все из которых важные. Зато все остальные планы сбылись. 

Запланировалось четыре дня с возможным участием пятого, ведь походная жизнь уязвима от массы факторов и с ними очень приходится считаться. 

Собрав скромной еды и удочку, я проследовал знакомым маршрутом до вокзала на электричку в Томари, именно к этому району и принадлежит Спамберг с озерами. Поезд толкал вагоны в требуемом направлении четыре часа. Все прошло штатно в полусонном состоянии вагона, лишь раз нарушенным одной женщиной, истошно завопившей на все четыре вагона - "Ой смотрите, какой красивый медведь". Все кинулись рассматривать проносящиеся мимо деревья, ведь "красивый медведь" уже давно остался где-то в хвосте. Я же грустно улыбнулся себе - "Видимо знак мне о неминуемой встрече с красавцем по пути". Томари встретило тепло и светло. Температура высокая, а солнце еще не село. А прогноз то обещал здесь холод и айсберги. Но пока свет небесных очей еще не померк, я стремился выбежать из городка по трассе в направлении Спамберга. Дорога уводила к Урожайному по берегу моря, что-то около 8 км. Я не осмеливался мечтать как-то одолеть этот путь в вечер - пешком ли на попутке, и просто хотел найти полянку под размер палатки и утухнуть до следующего восхождения солнца. 

Сразу за последними зданиями я поставил палатку, где и познакомился с первыми комарами, они явно мне дали понять, что не оставят грустить в одиночестве в этом походе. Я заранее приготовился к отсутствию ужина и завтрака. Лишь попил воды и пожевал какой-то мелочи. 

ДЕНЬ ПЕРВЫЙ

Путь до Урожайного. Дорога по р.Черная. Неожиданный ход симы. Поиск Второго Брода. Старая японская дорога. Начало пути по Чайковке.

Утром, совсем не рано, в 9 часов, я уже бежал по дороге. Все  редкие машины проходили мимо, не то что они были такие буки, а потому что ехали они на свои дачи что маячили в паре километров. А за пару км до Урожайного я так и вообще перестал голосовать редким пыльным "торпедам". Где-то смирился, а где-то взыграла гордыня - сам пройду до самой вершины Спамберга от Томари. Гордость так и будет сиять нимбом над моей головой, если мы придем домой...Солнце подогревало, но свежий ветер в меру охлаждал, так что температурный комфорт был близок к идеальному. Несмотря на полный пока  рюкзак, я весело вышел к Урожайному и пройдя вдоль немногочисленных домов, где одинокая девочка каталась на велосипеде, соскочил на лесную грунтовку запетлявшую по полям между сопок. Как обычно. Все блистало брызгающей в глаза зеленью. Раннее лето самая зеленая пора на Сахалине. А я больше глядел на дальние горы, где пятна снега так бедно выделялись на фоне этого синего неба, что уже тогда я понял, что нужно оставить всякую мечту о водопадах за Спамбергом. Как бы на самый Спамберг взгромоздиться. Но пока еще все было благоприятно. Усталость? Голод? Мокрые ноги? Что это? И шел я в тапках. В тех самых, в которых брожу по лагерю. Так от Томари и шел и продолжал идти. Трековые мои полуботинки и так уже были больше не живы, чем наоборот, и я старался поберечь  их перед боем. 

Комары практически отстали, а то было оживились на входе в Урожайку. Я даже позволял себе поваляться на обочине без озлобления на жужжание. 

Пришел к бывшему рыбразводному заводу, точней его цеху по взятию рыбы и забору икры. Рыбу уничтожили, завод гниет. Все нормально. Но, требуется сказать, что после многих многих лет безрыбия - этот год исключение, но об этом я узнаю позже, поэтому и вы пока забудьте.

Потолкавшись среди цеха, и прицелившись было перейти по бетонным рассекателям речку, я отказался от этой мысли и пошел в Первый брод там, где дорога и переползала легкий поток. Я знал, что до Второго Брода пройдет немало километров и где-то там дорога кончится, но начнется другая. Смутные мои воспоминания толкали в 2013 год, когда нечаянно пришлось возвращаться нашей тройке по нижней трети Черной речки, и я хорошо помню эти броды, и ту дорогу через большие поляны бывшие когда то полями. И в своих планах я расчертил этот путь как быстрый и легкопроходимый. Пока все оправдывалось. Дорога хоть и стала похуже после Брода, но все равно оставалась приличной и многообещающей. Первое время лишь она бежала по влажной низовой прибрежности, но через километр резвым жеребцом забежала на возвышенность и с тех пор все устаканилось в полной мере, чтобы чувствовать себя припеваючи. Комары на низком уровне, телесные ощущения выше скромных похвал. И я продолжал шаркать в своих тапках не обремененный тяжестью прохождения, но знал, что все это только впереди. 

За дорогой кто-то ухаживал. Были порублены боковые деревья, да еще и так широко, что я сразу догадался - здесь не обошлось без тракторов, которые возили сено. Как подтверждение в небольшом болотце валялся скатанный рулон сена. Видимо во время мощной гонки он вывалился с прицепа без ведома хозяина и закатился в сторонку. Подтверждал и версию ухаживания потерянный нож. Обычный, с широким лезвием и простой деревянной ручкой - он валялся на дороге у обочины. Я оставил его без движения, лишь сфотал зачем-то. 

Километры завершали культурную дорогу, она раздвоилась как язык змеи. Я пометался туда сюда, одна часть была фермеско-колхозная и терялась в полях, а другая каких-то копателей японской старины. Они проехали по высокотравью, покопались немного и уехали обратно. А до второго брода должно было быть чуть ли еще не два километра. Стало обидно. По всей видимости эту часть дороги основательно закрыли для человечества. Я шел в своих тапках по какому-то таежному болотцу, потом по полянам, то по лесу. То вдруг нашел сохранившейся кусок дороги, то опять потерял его в траве и неожиданно для себя оказался в реке. И знаете, мне там понравилось. Вода, на удивление, была теплой, во всяком случае ноги признали ее комфортной для нахождения. 

Зачем искать что-то лучшее, если уже есть хорошее? И я потянул себя по руслу реки, и если бы не скользкость камней, это было бы неплохим решением. Я пока не знал как поступить, а в этом случае всегда нужно обедать. И я стал напряженно искать место для отдыха и питания. Но от моего меткого взгляда все же не ускользнула одинокая симина, что махала хвостом в чистоте вод. Не успел я ей обрадоваться, как заметил, что их здесь целое стадо. Штук 30 вилось в небольшой яме, я сразу почувствовал что речка живая. Трудно передать, как мертво выглядят западные реки Сахалина, когда идешь по ним, а рыбы в них нет...и так многие годы. И только этот год принес радостное ощущение живой реки. Забегая вперед скажу, что везде по этой реке и по другой - везде была сима, и много. Ей повезло, что народ расслабился и не ожидал от нее такой подлости, поэтому никто не был готов уничтожать ее сетями и бреднями, все привыкли, что ее нет. И тут такой удар под дых, сима пошла в больших объемах, да и горбуша, как я потом узнал от местных тоже сошла с ума и пошла в западные речки. Что творится то!?

Большие плоские камни, поток реки с ревом, большая яма с водой в которой толкались большие рыбы и все это открыто солнцу. Что еще требуется для качества питания? 

И я торопился есть, потому что уже давно не проделывал эту процедуру. Тем более что на обед была котлета! Я решил взять на первое время котлет. Сделал три большие. Одна на первый обед, вторая на ужин и третья на второй обед. Рядом с костром поставил палатку. Решил отдыхать качественно, где это возможно. Немного подремав я еще поснимал игрища симы и снялся в 16ч10м. Когда день продолжается столь долго, то можно не дрожать над каждой световой минутой и позволить себе более длительный обед с отдыхом. Накопленная усталость всегда дает себя знать через пару тройку дней, если идти без правильного отдыха и питания. Если коротко - это целая наука касающаяся более менее длительных походов. Помню как в 14-16 лет возвращаясь из наших походов с дикой нагрузкой, я спал потом ровно сутки от усталости. 

Решение толкнуло меня на то, чтобы надеть трековые полуботинки взамен тапок и лезть на высокий берег, чтобы страдать по нему в направлении второго Брода. Никаких следов дороги. Куда она пропала, проклятущая? Длинная пологая терраса заросшая всем мусором, какой только бывает. Я мотался галсами в надежде зацепить остатки дороги, но уперся в речку над которой навис мысок с пятаком мелкой полянки три на три окруженной елками. Когда-то здесь ночевали люди и не один раз. Резкий спуск в глубокий ручей, что впадал здесь в реку, был перегорожен небольшим деревом, для верности оно было закреплено тросиком вокруг окружающих деревьев. Кто-то просто кричал, что здесь спускаться не стоит. И глядя с высоты своего положения я в это охотно верил. Тем более что как я убедился, дерево было для этой цели специально спилено. 

Полагаясь на чье-то ценное мнение, я пошел обходить каньон. Времени это заняло немного, вскоре "ущелье" вполне позволило перемахнуть его, где и встретила меня жалкая дорога. Она была настолько запущена, что не заслуживала моей ноги на своем теле, и я отдался свободному плаванию. До второго Брода оставалось недолго. У меня не было точных его координат, но о нем намекала карта. Изогипсы резко смыкались на этом берегу, и расходились на другом. Вся логика существования карт подразумевает, что дорога уйдет туда, где более полого, вот на какую информацию я опирался со всей силой своего картографического мышления. 

И я бегал от дерева к дереву, подминал уже высокую траву, которая хороша бы подошла под определение - "молодые деревья". И вскоре почувствовал что взлетаю. Склон пошел ввысь, а в разрыве деревьев стал заметен яр, под которым текла вода. И я стал подозревать, что вот оно - схождение изогипс, а значит, ведь в природе не бывает пустоты, где то они расходились. Запах Второго Брода ясно дал понять, он подо мной. И немного вернувшись назад, я в этом убедился со средней высоты берега. Огромная водяная яма образованная водой и камнями, где на другом берегу невооруженным глазом дорога уходила в темноту тайги. На моем же берегу дорога вжималась под скалистый берег и боком боком уходила прочь вдоль течения реки. Дорога это лишь название - все было в хвоще, а чуть дальше в  траве и деревьях, но форма еще сохранилась, ее мощно сформировали скалы и заботливые руки японцев. Между двух берегов нависали скалистые язычки, там был мосток в свое время, а иначе дорога бы никак не перепрыгнула. 

Я полюбовался со своего берега симой свившей гнездо в этой яме, вернулся немного вниз по течению, и перебрел реку. Вода все так же приятно тепло щекотала разгоряченные ноги. 

На том берег тут же образовался устойчивый темнохвой, а именно он дольше всех сохраняет в памяти дороги. Поперек склона, к дороге, я увидел даже тропу, она выскакивала по короткой от реки к дороге, но если на дороге сразу повернуться назад, то можно было увидеть, что на той части дорожки, что прямо перед бывшим мостом, образовалась полянка, где народ устраивал гостиницу. Место под ночевку, кострище...но все говорило о редкости и давности посещения. 

Я пошел набирать высоту вместе с дорогой. Она шла вдоль ручья, но после набора подвернула налево и побежала уже в параллель с рекой. От Второго Брода и до ручья Чайковка - по прямой 2.5 км, помнится мне, что старозаветная японская дорога дотягивается до него, чтобы потом сдохнуть. Но на это расстояние я хотел рассчитывать, что не нужно будет медленно ломиться через леса и завалы эти километры, теряя время и силы. В походе порой важно не время, а те силы, которые ты тратишь на прохождение. Особенно это касается длинносветовых месяцев - это май, июнь и июль. Примерно 18 часов света это много, чтобы дрожать над временем, но вот силы стоят дорого. Километр таежной целины может стоит 15 км обыкновенной дороги, по которой мы ходим в городах и селах - по количеству ресурсов, включая порой и временной, когда за три часа ты одолеваешь один километр. А вот восстановление сил это процесс дорогостоящий, требующий много времени и питания, и поэтому постоянно балансируешь между возможностью еще пройти, или все же отдохнуть. И здесь важна погода. Если завтра будет на весь день дождь, то сегодня можно пройти много и трудно, ведь завтра дождь, и можно спать весь день!  Но когда ты в неведении погоды, то постоянно боишься сделать неправильный шаг. Например сделать полудневку в хорошую погоду, а завтра окажется дождь! И ладно бы график, но еда...она исчезает, а без нее нельзя долгое время испытывать мощные нагрузки. Спасают таежные дары, та же рыба, но если прошел сильный дождь и поднялась вода...Несколько сумбурно, но кто хоть немного коснулся походов, тот поймет, и поэтому он таскает с собой, кроме основной пищи, еще и неучтенку. Хотя бы те же супчики в пакетиках, лишнего сахара. Он также интуитивно сокращает паек где-нибудь в середине похода, ибо лучше немного недоедать в течение какой-то части похода, чем потом резко в полном объеме голодать. 

Радуясь, что подобие дороги, именно подобие, помогает сохранять те самые силы, я и шел себе к Чайковке. За дорогой пытались присматривать. Несколько лет назад кто-то подпиливал падающие деревья, насколько я понимал по брошенным соболиным ловушкам, это был охотник. Вот только лет пять никто сюда с пилой уже не заходил. 

Дороге требовалось пересечь три больших ручья, а так как почва здесь слабенькая, то я понимал, что нужно будет нырять. Да и в памяти это еще не успело стереться с 2013 года. И я не удивился обнаружив первый противотанковый ров прекрасной глубины. Не знаю, что за подмостки были в свое время у японцев, но дорога, делая стандартную полупетлю, вдруг резко обрывалось в небольшую пропасть, и уже тропа умопомрачительно ныряла на дно. Дно встречало какой-то растительностью и крапивой. Штаны в этот раз я надел не противокрапивные, и поэтому испытывал муки, когда в очередной раз неудачно сталкивался с жалящей травой. Быстро хватанув воды ладошкой, встаю на вертикальные четвереньки и прибуксовывая ползу на верх. Ну вот, а ты боялся, первый ручей пройден. 

Дорожка была на той грани, когда еще чуть-чуть и она перестанет быть путеводной нитью. Тайга зловеще захватывала пространство удобное для ходьбы, и местами приходилось даже с нее сбегать, где окружающий лес представлял более благоприятственные возможности для прохождения. Особенно это касалось первой трети, как ни странно. В дальнейшем же дорожка была более дружественно расположена к путнику, и я развивал скорость достойной уважения. 

Второй ручей вызвал небольшую рябь ностальгии. Мы ночевали на пятаке дороги над этим ручьем в 2013. Я коротко обозрел место, где был такой вкусный ужин, и побежал дальше. Дальше все протекало по той же схеме - третий ручей, балка, перелаз, проход по дорожке. Иногда попадались те самые заброшенные ловушки. Вот кто-то оставил целую себе куртку, которая торчала между двух стволов дерева. И на этом приятная часть пути закончилась, начинались трудовые будни. 

Для начала требовалось сползти по склону в Чайковку. Простая процедура во всем мире, кроме бассейна Амазонки и лесов Сахалина. Бамбук, виноград и актинидия коломикта решили, что я просто играюсь с ними, а значит можно забавляться со мной на полную катушку. Понятное дело я их за это не поблагодарил, а лишь выражался черными выражениями не подлежащими публикации.

И начались первые метры пути, которые никогда еще не ведали моего присутствия. Я был в Чайковке. Смешно, но я пытался сохраниться сухим. Это касалось, конечно, лишь моих ног, которые я жалко мечтал не намочить. С чего мне взбрело в голову, что у меня это получится? Может быть в каких то неведомых мне подвалах сознания торчала надежда, что ручей окажется широким, с редкими переходами, с удобно лежащими поперек деревьями? Возможно это сыграл прошлый поход, когда действительно ряд речек и ручьев порой представляли из себя подобные полигоны. Но с Чайковкой это не сыграло. Она сразу забилась в какие то разномастные скалы, очень живописно-разнообразные, но играющую свою основную роль в вымачивании ног. Я один раз смешно рыпнулся пролезть по одному из прижимов, соскользнул и с понурым лицом и понятным внутренним настроением нырнул в воду. Вода оказалась высокотемпературной! Находиться в ней было почти так же приятно, как в основной водной артерии этой долины - Черной речке. Ноги не выворачивало от холода, а даже настраивало на комфортное положение, и я не сильно чирикал по поводу мокрых ног. Даже успокоился и расположился поудобней. 

Ручей должен был, и делал, свой полуповорот к реке Черной, он вжался на этом промежутке в скалы, и поэтому был узок, постоянно вода прыгала с камней и порогов. Вот чтобы прямо водопады - нет, такого не было, но пороги и порожки встречались каждые сто метров. Я с усталостью старался их фиксировать на видео, и грустил по поводу их преодоления. По счастью особых трудностей не состоялось, но замедление продвижения чувствовалось. Полная длина прохождения по Чайковке составляла чуть ли не 6 км до нужного в повороте ручья. А это могло мне стоит до 5 часов, все было в зависимости от условий. Надежда на малую траву оправдывалась так себе, но с каждой сотней метров она все же уменьшала свои ростовые возможности, но пока это были считанные сантиметры, и я надеялся на большую возможность еще выше по течению. 

А время клонилось к вечеру. До захода было еще колоссально долго, но рабочий день тоже не стоило растягивать до состояния "где стоял там упал". Я задумался где будет мой дом. Я любил эти моменты, когда какое-то место на планете Земля становится твоим домом на вечер, ночь и утро. Наверное, я помню все эти места, а их были сотни и сотни за мою походную жизнь. Прошел отличную полупесчаную отмель, но было еще рановато, все же хотелось покрыть расстояние такое, чтобы не было стыдно за бесцельно пройденные километры. И я шел по воде и немного посуху. И вот оно, наступило то мгновение, которое важно почувствовать, что вот эта поляна под сенью деревьев, рядом с ручьем, самое место и самое время. 

Немного, совсем немного, доставали комары, поэтому я первым делом занялся не палаткой, а костром, чтобы подымил и отогнал. Поляна была идеальной, ровной и бестравной, и вода плескалась в пятаке шагов от. На ужин я съел вторую из трех котлет, естественно с макаронами, и очень неплохо выспался.

ДЕНЬ ВТОРОЙ

Оставшиеся километры по Чайковке. Переход на другую сторону. Неожиданный размер р.Пчелки. Открытие водопада. Система ручьев между озерами. Неожиданный дождь.

На утро я определил, что прошел чуть больше 1.5 км по Чайковке, и остается до поворота ровно 4 км по условной прямой, куда, самой собой, не входят многочисленные подвороты ручья и прочие огибания неровностей поверхности. Комары куда-то ушли по своим делам, и не докучали, так что свои дела я проделал практически голый и вскоре вышел в путь. Так то по моим оптимистичным расчетам я должен сегодня уже быть на главном из всех озер - Моховом, но ведь я уже знал, что опоздал дней на десять и снег мне не товарищ, а значит...Ведь я представлял местность между озерами поросшей диким многообразием страшной растительности, мало подходящей под прохождение, и без снега там будет проще повеситься, но мы посмотрим, так ли это, или я как обычно в чем-то ошибаюсь.

А для проверки моих ошибок требовалось туда дойти. Первым делом подняться на эти четыре километра по Чайковке. Вот я и шел заметив, что ручей уже вырвался всей силой своего потока из скальных массивчиков и это сделало его несколько шире с возможностью чаще идти по земле, чем по воде. Но зато снизилась зрелищность, тут не угодишь этим походникам. Из сложного встречались заломы перепоясанные закрученными друг вокруг друга деревьями, под которыми булькала маленькая стремнина. Но нельзя не отметить, что попались и два водопадика, уже с сильно сократившимся ручьем они смотрелись далеко не величественно, но просто мило. Порадовал взглядом взгляд первый снег. Как загнанный в угол конь, он вжался в северную часть склона и испуганно таращился на меня. Вокруг него только начинала распускаться жизнь, чем я с наслаждением и попользовался пройдя чистый участок с превеликим удовольствием. Жаль что мало! Странно, но не было следов медведя, я уже и отвык от такого явления. Обычно они на каждом ручье, каждой речке, даже в упор с Холмском целая тропа сопровождала меня до самых городских окраин, а тут чистый безмедвежий ручей. Видимо сбежали поближе к симе, только подумал я об этом и встретил медвежью лежку, как раз за поворотом, где среди деревьев, засыпанные лесным мусором, полулежали две японские большие бутыли почти с литр каждая.

И как-то за разговором с самим собой километры бежали один за другим и я оказался за пару сотен метров до бокового ручья, который должен был начать мой путь на другую сторону. И время такое скользкое же он выбрал, когда обед еще не начался, а обедать уже нужно. Относительно простой участок закончился, а перед сложным хотелось бы привлечь побольше сил, чтобы не было так тоскливо и больно его преодолевать. И хоть прошло то немногим больше двух часов с момента выхода, требовалось пообедать. Активизировались комары, я уже давно накинул капюшон и ругался на себя, что как всегда не взял накомарник. Поэтому первым делом ударным трудом мы развели огонь с дымом, и вытянув ноги уставились на котелок, что навис над костром и готовился стать отцом кипятка. Ручей был все еще с относительно теплой водой, я это отметил, и это несмотря на середину июня. В нем же я заметил выходы сероводорода, что и объясняет во многом теплоту воды. Я не знал, что в этих краях тоже происходит сероводородное извержение, а не только в районе Мицульского хребта. Масштабы правда посопливей. 

Я съел обед с последней котлетой через куксу, и настроился на серьезную работу по преодолению горных нагромождений, чтобы выброситься на другую сторону, уже на стороне озер. С удивлением, но с приятным, тут же обнаружил требуемый ручей, он оказался ближе, чем предполагалось. 

Ручей находился на теневой стороне, что и предопределило слабую захламленность травой, да и само русло оказалось чистым, а после небольшого водопада так еще и раскинулись берега по которым было идти не только полезно, но и быстро. Этим пользовался какой-то медведь, не только я. Так что я даже не заметил, как прошел ту часть ручья, с который нужно было сворачивать в сторону самой нижней точке перехода. Но я задумчиво глядел на продолжение ручья, сравнивая его с той каменной стеной, с которой сочилась вода и по которой мне предлагалось прыгать козленком. Но я знал, что высоты для преодоления отличаются слишком большими разницами. Чуть больше 400 метров по высоте, и 470...Это большая разница в условиях зарослей, но я не знал где и в чем разница в траве и прочей ничтожной растительности. Где она щадяще? И может быть эта высота компенсируются альпийскими, чистыми полянами? Но это вряд ли, все же пришел я к заключительному выводу, и выбрал низкие горы. С чувством глубокого неудовлетворения я покидал гладкое шоссе ручья, и полез в черную от воды и других примесей стенку. Она хоть и была крутоватой, но не до такой степени чтобы вставать перед ней на четвереньки.

Там были короткие расстояния, как вы понимаете, буквально сотни метров. Вот и до перевала требовалось пройти несколько сот метров. И пока ручей безоглядно пер в нужном направлении, а вместе с ним и я. Очень при этом сдержанно радуясь, предполагая, что ближе к перевал будет не до смеха. И в какой-то момент русло ручья резко притормозило у стены бамбука. Но вокруг топорщились великие пихты и ели, и бамбук был изрядно потрепан конкуренцией с ними, чем я воспользовался проскользнув между, даже не пострадав ни морально ни физически. Я на перевале. Бамбук слабо сопротивлялся, и я радостно махал руками невидимой, но присутствующей долине реки Пчелка. И вновь отмечаем, что комары на перевале были редки и не злобны. 

Уже по карте я был предупрежден, что слезать придется коротко, но подозрительно круто. "Как бы чего не вышло" - подумалось мне еще в те холодные зимние вечера, когда я рассматривал маршрут карты. А уже в реальности местности я так вообще напрягся как пружинный матрас. И рассекая бамбук, я вытягивал шею разглядеть безопасности пути. А он (путь с перевала) и правда оказался быстр как самка гепарда, и даже сквозь треск бамбука я услышал многословный шум реки, что опять же удивило, о чем позже. И вот я на высоте местного обрывного берега. Высота была хорошая, и я не стал с этим спорить, а пошел по ходу движения вдоль. Где-то берег должен облажаться и пустить меня вниз. По верху, если кто не местный, ходить в таких местах можно лишь недолго, потому что мало возможно. И уже через метров 70 я пролез таки в щель, впрочем даже здесь вынужден был свисать с корней на руках, чтобы приземлиться без переломов. И я тут же немного удивился, река была существенной. По карте ее исток значительно ближе в этих местах, чем у Чайковки, и следовало ожидать примерно такой же хилый ручей, как и Чайковка,  но не тут то было! Сие была приличная такая река, даже больше, чем Чайковка при впадении в Черную Речку! А это, как никак 6 км ниже. Это было странно, но понятно. Пчелка получала воду из озерной системы, как я позже смог убедиться эмпирически, а водосбор озер был просто огромен по сравнению с водосбором Чайковки, и потому, несмотря на короткий свой разбег, Пчелка почти с рождения была мощной рекой, что делает ее исключительной вообще в принципе. К моему восторгу, но неудовольствию - река имела постоянный наклон обеспечивающий серьезное намерение сшибить тебя с ног мастерским напором воды. Красиво, но проблематично переходить. Расстояние то было чихабельное, до момента когда мне нужно было покидать речушку, согласно основанию веры в карту, но река металась туда сюда, да еще и возможностью слететь с копыт в кипящее кружево водных вихрей. И я напрягаясь шел вверх по течению. Скалы и другие горные выработки окружали со всех сторон, красиво!

В этом месте река делала очень резкий поворот, потом попыталась вернуться в тот же меридиан, а чуть дальше должен быть ручей уводящий к озерам. Вроде все правильно, ничего не напутал, вновь отчитался я сам перед собой и тут же услышал шумовой контраст с ревом реки. Слева, чуть поодаль от места слияния двух речушек, гремел большой и широкий водопад, на видео он хорошо заметен. Я походил, поснимал, полюбовался. Я опять открыл водопад, да еще и такой большой! Не меньше шести метров в загривке. В 2013 году, на другой стороне Черной, но в долине Томаринки, мы открыли очень высокий водопад, но с меньшим водосбросом. И вот опять удача в этом районе! Я даю ему название "Нина", обязую всех картографов мира отныне так его наименовать. 

Покинув водопад, я шел дальше по ходу реки Пчелка, думаю, что где-то откроется правый ручей и я туда пойду, но вскоре понял, что я по нему уже иду. А там где водопад и есть Пчелка. Крутые повороты меня смутили и ввели впросак, да и карта не давала существенного размера этой речки, обозначая нечто скупое на воду, вот я и поплыл в определении, но тем лучше, ведь оказывается я уже продвинулся в направлении озер! 

Открывая путь в Страну Озер, речка встала в резкий подъем с моей стороны, и спуск со своей. Она неслась по камням и не было видно конца с любого края этому безумству. Воды было многовато, чтобы можно было идти без тени неудовольствия по реке, я жался в подобия берегов, либо использовал редкие запасные русла. Кое-где река подтачивала склоны и они начинали сползать в речку, после чего вода спиливала земляной горб и узким потоком продолжала дальше рваться вниз. 

Создавалось впечатление, что это был резкий обрыв с большого плато. Карта не очень помогала с этим определением, изогипсы были какие-то слишком общие, и в будущем я с этим еще столкнусь, и это будущее мне не понравится. А пока бамбучный лес открыл проплешину справа от хода движения и я пошел туда, что предопределило направление и выбор озера. Первая система озер выстроилась с востока на запад, три больших озера. И бОльший ручей уходил влево, я же уйдя в лес, выбрал, в независимости от выбора, меньший поток, что и определило мое направление и те озера, на которых мне побывать, но на которых я бы не был, если бы не залез в лес. Расстояния то было едва ль не десятки метров, я сделал небольшой крючок, который меня вынудили сделать, так как непроходимая целина не оставила никакого свободного выбора. Все было примерно так, как в моих кошмарах, поэтому я волей-но-неволей вернулся к ручью. А это был момент прекращения отвесного падения земли, в чем я тут же убедился, когда нарвался на плоское футбольное поле. Точней заболоченный луг размером с футбольное поле, кто не верит, может проверить на видео. Образцовое бывшее озеро уже хорошо заросшее настолько, что можно было по нему ходить коли у кого взыграет таковое непристойное желание. Я ограничился краями, и то, потому что вода была теплая. И буквально тут же я встретил маленькую перемычку в два метра шириной, за которой спокойно шел ручей, чтобы через 50 метров начать бежать сломя голову. Вот он уже мог назваться глубоко комфортабельным для прохождения. Мелкий, спокойный, не закрученный в каменистые глыбы. Я получил свою порцию наслаждения и пошел по нити Ариадны в сторону уже настоящего озера, первого. Ручей немного попетлял и вдруг исчез. Вот был, и вот нет. Он выходил из под земли, но для меня исчезал. Жизнь ручья была для меня на обратной перемотке.

"А проходимо" - зауважал я местность, и тут же впечатался в бамбук. Он облепил озеро так, что я мог только носом обнюхивать его местоположение расположившееся в двух метрах где-то за живой стеной. Я влез на небольшой бугор и спустился с него в воду, потому что там можно было стоять не утонув, в отличии от места куда я выполз. Мы сразу обменялись недружелюбными взглядами с жуком, который плыл в воде на глубине см 30 оставляя под собой еще метр глубины. Это явно говорило о том, что в этом озере рыбы нет, и это мне сказал не директор стадиона. На этой стороне бамбук отступил, и было подобие темнохвойного леса. Я выполз на небольшой мысок, оглядел с него озеро с победным видом, заметил, что чуть дальше в озеро впадает ручей, и побрел в его сторону по снегу, который местами сохранился в здешних ложбинах. Дней десять назад было бы еще возможно ходить по снегу и иметь дело с малоподнятой растительностью (за исключением бамбука, естественно). Удачно найденный ручей уверенно вел в сторону еще большего озера, раза в два или три. Оказывается, система озер то соединялась друг с дружкой живыми ручьями. Я то не знал до этого дня, какой тип питания у озер, да и не приглядывался внимательно к карте, куда наклонилась земная поверхность, и что из этого можно заключить? Теперь же мозг обуреваемый страстями к знаниям подчищал за собой эти грешки и я могу сказать, что Спамберг имеет две разные большие системы озер. Одна относится к Моховому, это самое большое из всех больших озер, но оно одно большое, и система Осочного озера - где целая россыпь крупных озер и кроме того они находятся на гораздо большей площади и сообщаются с собой сетью многочисленных ручьев. Стыковка ручьев с озерами у всех одинакова - они просто впадают в озера, а вот выход разный, в чем я и убеждал лично ногами и нервами. Первый тип выхода я уже пощупал - это просачивание потока через естественную дамбу и выход освобожденных масс на поверхность в десятках метрах от озера. 

Но встречаются и открытые истекания - как то озеро в которое я прибуду сейчас. Я не говорю как они называются не потому что это секретная информация, а потому что они без названий. Может их никто не посещал до меня, аэрофотосъемкой засняли и нанесли на карту, а так названия давать не честно, вот и ждали, кто же их посетит? Следов человека и правда не было даже в зародыше намека. 

А я шел по ручью. Он не был особенно чем то знаменательным, лишь уже перед самой "дамбой" - резким поднятием рельефа, находилась заболоченная широкая местность, где растекающийся ручей обволок водой всю плоскую поверхность от чего и благоденствовали различные виды трав любящих подобное обводнение. Симплокарпус, калужница и ряд иных. Я прицельно высматривал черемшу, но ее все еще не присутствовало, и это огорчало...

Крутой горнолыжный спуск обусловил резкий скачок скорости водяного потока. Но так как это не были какие-то дикие кубометры воды низвергающиеся с потолка выше лежащего озера, то я спокойно продвигался в верхотуру по несущимся водяным брызгам. Преодолев подъем плотины сразу уткнулся в спокойную гладь небольшого болотца окруженного беспокойным бамбуком и нечастыми деревьями за которыми проглядывало озеро. 

Небо было слишком облачным, что я мог соврать, что в зеркале воды что-то то там бурно отражалось. Все было хмурым и напрашивалось на дождь, который не замедлил от такого настойчивого приглашения и затеребил свой монолог по листьям и воде в момент как я вышел к урезу воды. О, да! Это озеро было больше, чем предыдущее точно в два раза, но мечтаю что даже больше. И хотя по площади Моховое будет больше, но это выигрывало тем, что оно было кругловатое, а Моховое вытянуто как гусиная шея и потому не так радовало пространством объема плоского восприятия. Но все эти сравнения прибудут в моей голове после, когда я в полной мере ознакомлюсь воочию со списком озер. Сейчас же я шел по урезу воды, потому что все тот же бамбук оттеснял меня в воду. И хорошо, что по краю можно было идти. Пускай это было в воде по колено и чуть выше, но на это не требовалось тех усилий что требовалось приложить при ходьбе по замусоренной всякими бамбуками земле. И еще раз скажу - вода была достаточно теплой, чтобы не страдать, но можно было выжать даже капельку удовольствия. Дождь немного усилился до умеренного, а я вышел на крохотную полянку с огромной елью и небольшой пихтой которые отвоевали пространство у бамбука. Имея такую крышу я рисковал не почувствовать дождь, на что моя палатка отреагировал с энтузиазмом, ведь ее здоровье было уже сильно подточено всеми предыдущими изнуряющими походами. И мы расположились. Получилось не очень удобно, бамбук все же топорщил палатку и съеживало ее пространство, но срезать я его не стал, потому что ты не подрежешь бамбук до полного основания, все равно остается пенек, и он будет острым, и никакое железнобетонное дно палатки не выдержит его, я уже насмотрелся на такие картинки. Но мне хватило пространства, жаловаться в походе на такие мелочи - так в поход не ходить.

Поверхность водохранилища морщилась и подпрыгивала каплями воды. Это все неуемный дождь, что приперся понервировать меня. Сегодня я мечтал оказаться на озере Моховом, на старой туристкой стоянке. Вот только и дождь, и непростые условия прохождения - сделали это откладываемым до завтра событием и я смирился. Тем более что мне было интересно здесь заночевать, в месте, где так редко бывают люди. 

Дождь понемногу резвился во внешнем мире, а под деревьями было сухо как на террасе дома под крышей. Я развел огонь из нижних ветвей большой ели, и впервые вскрыл банку тушенки. Доедать я ее буду до самого последнего дня...А их впереди еще не один. 

В общем то мой день на этом и закончился, ведь мало интересно будет, если я расскажу какие книжки я читал, и какие фильмы я смотрел в палатке. Поэтому представьте как день медленно угасая шумит в кронах всех елок мира, а дождь брякает по воде. Это была хорошая колыбельная. 

ДЕНЬ ТРЕТИЙ

Дождь продолжается. Поздний выход. Осочное озеро и его обитатели. Туристическая стоянка Мохового. Первая рыбалка.

Третий день оказался позорным, если измерять в часах прохождения. Но это как посмотреть с какого бока. Два с четвертью часа попробуйте побродить по местности. которая как специально был сделана против хождения. Даже следов медведя не прощупывалось. И лишь ручьи могли позволить более или менее производительное прохождение. 

А пока шел заунывный дождь. Он был ни шатким ни валким, но добросовестно все мочил в округе. Я же взвесил все, и убедился что до Мохового и стоянки осталось напрямую 1.7 км. На сегодня это было моей целью, поэтому можно было и подождать, вдруг дождь закончится? Бывает же и такое, что заканчивается, хотя в походе, когда идет дождь, то он кажется бесконечным и навсегда. 

Я пользовался возможностью отдыхать. Дремал, читал, любовался сквозь палатку на озеро. Комары не беспокоили. Пока максимальное неудовольствие они вызывали в среднем и верхнем течении Чайковки, в остальных местах их попытки испортить мне ликование от окружающих красот - не возымели усилий. 

Он прекратил свое воздействие на окружающую среду, я даже дождался пока подсохнет и после трех дня тронулся в путь. Как вы помните по прямой требовалось проскочить какие-то жалкие Один и Семь километра. В магазин сходить за хлебом не на много ближе. Но в таких местностях это может считаться серьезным пробегом.

Продолжив идти по урезу воды я сразу вышел в ручей впадающий в озеро с последнего в этой системе озера - Осочное. Название старое, как я понимаю, потому что первые переселенцы после 45 года приняли бамбук за местный вид осоки, и какое-то время обидно оскорбляли бамбук этим прозвищем, а кое-где название осталось за вот такими объектами, на что бамбук обижен. 

Вода все еще была теплой, но уже чуть менее. Я  шлепал по ручью, но ничем это не запомнилось, и расстояние короткое и  местность как вся остальная до этого. Где-то ручей в лесу, где-то болотистые разливы. Но вот какой же тип вылива из озера? Это так важно, потому что либо победное вхождение в озеро, либо борьба в бамбуках. И конечно же под фанфары я загремел в бамбук. Перемычка оказалась долгой, длинной и противопешеходной. Я долго пырхался внутри царства бамбуковых пока  наконец не увидел отблеск воды. И это было еще не все, бамбук сопровождал меня до самого берега. 

Я оказался на правом его крыле, а требовалось, конечно же, а как иначе то, пройти на противоположный по диагонали. Вот здесь то я и вкусил прелести местной "осоки" и фактора повышенного уровня воды. По ряду признаков я легко понял, что воды в озере на с метр больше, чем в среднем. По бамбуку в воде, по деревьям еще глубже. Везде присутствовали шпаргалки на тему уровня воды. 

Орлом я висел на нитках бамбука на самом краю уреза воды. Уже в воде, но не так, чтобы утонуть...а было близко. Берег был проходим по какому-то почти лезвию, где-то по колено и немного выше, а дальше шла прозрачная глубина по шею если не по уши. К тому же бамбук свисал своими косами в воду как бы выталкивая в пучину, с одной стороны это мешало, но давало возможность цепляться нависая над пучиной. Это фактор меня тревожил, а другой волновал. Впервые в череде озер появилась легендарная местная форелька. Она шныряла везде, бурно реагируя на все падающее на поверхность, и будь это сейчас пустой крючок, он бы мигом был перекушен одной из рыб, или нет, если бы сталь выдержала голодные зубы форели. Не слышал чтоб она здесь водилась, все легенды о массовости и доступности этой рыбы витали лишь вокруг Мохового, а про Осочное никто не ведал, возможно лишь только отдельные посвященные. 

Я пополз вдоль берега с редкими попытками протиснуться по берегу. Но там теснилась плотная "осока", и терпеть это было настолько затруднительно, что я опять спускался к озеру и балансировал на грани. Благо вода была все еще тепленькая. Иногда глубина отпускала, а порой я опускался чуть не по пояс. Продвижение было степенным как ход старцев к святым местам. Но я находил время забавляясь пинать наглую рыбу, она так мало меня боялась, что это даже раздражало царя зверей.

Противоположный берег тем временем медленно проплывал мимо меня и показался заливчик, в конце которого я и намеревался утвердиться в том, что самое трудное позади. Как обычно самое затруднительное выпало в конце. Какой-то плутовской ручей впадал в сей залив, обагряя своей очень холодной водой теплоту вод озера. Обходя заболоченное устьице я заметил, что в месте впадения стоит неисчислимое стадо форели. Скорей всего ее туда привлекал корм выбрасываемый ручьем, а может быть более холодная вода, ведь как известно в ней лучше растворяется кислород, и можно подышать полными жабрами. 

Разогнав рыбу я устремился к окончанию залива и достиг его, где впервые наткнулся на признаки присутствия человечества. Заключались они в двух спилах березки, очень древних, но отчетливо рукотворных. В этом месте бамбук разбежался в стороны и образовалась мокрая поляна за которой тут же впадал еще один ручей. 

Это было любопытное место, но немного дальше. До Мохового озера было рукой подать, какие-то сотни три метров и полтонны нервов через растительность, но ручей, или точней сказать ручьи, дарили негу благостного препровождения через стены построенные природой на века вечные, не разрушимые и изнемогающие любого чемпиона Мира. 

Ручей побежал, вместе с ним поплелся и я. Но вот буквально через 150 метров хвост ручья нырнул влево по ходу моего движения, на небольшой начавшийся уклон и мы очутились с ним на небольшой поляне. Она сочилась водой с близкого склона, но как? Вода источалась с довольно широкой площади и смиренно вытекала на полянку, но! Невидимая рука гравитации разводила воду на две стороны, вправо да влево. Возникала точка бифуркации, когда даже легкий порыв ветра мог удвоить сток одного ручья, и соответственно на такую же величину обидеть другой, смотря с какой стороны света пыжился ветер. Расходились они по разные системы. Это была именно та точка, что делила эти две озерные системы, о чем я уже исписался немного выше. Я вышел на точку, и немного сняв видео, нырнул в противоположный туман ручья, и бодро зачавкал грязь. Строго говоря, этот выход вел не на Моховое, а к его небольшому соседу, по площади примерно как то, где я приютил свою голову на подушку, но более вытянутое, но перемычка между ними была почти настолько условной, что в общем зачете можно посчитать это уже как Моховым.

Позади эти 150 метров и столовое серебро Спамберга сверкнуло мне в глаза - это я про воду озера, кто не понял моих литературных изысков. Я ахнул от удовольствия. Берега озера были свободны от бамбука. Полянки в красивом оформлении диких цветовых гамм теснились к воде так, что можно было ставить хоть десятиместные палатки. Я с духоподъемной радостью брел вдоль по полянам в параллель не видимому, но физически уже существующему Моховому. Старался не торопиться, но выходило плохо, все равно столь приятную местность прошел незаметно быстро. И хоть полянки исчезли, но вода у берега была мелка, а лес относительно чист, и пришло время икс выходить к Моховому. Я пометался по лесу, дошел до ручья ревущего со стороны Спамберга, спустился по нему в озеро и пошел по урезу воды. С ним было более менее все хорошо, лишь местами повыше колена, вот только вода была уже сугубо холодная...Говорят, что это озеро вулканического происхождения, но я нифига не почувствовал отопительного эффекта вулкана! Я обогнул мысок в том месте, где озеро перепоясывается как бы на две части, и за ним увидел поблескивающее чем то белым бревно, торчащее в озеро и знакомый по зиме угол озера, в котором обещал быть ручей, а значит и та самая, прославленная в походных былинных песнях - стоянка. 

Вот как бы описать те чувства? но все ощущения можно понять лишь будучи окунутым в воду рек, ручьев и озер, исстеганным бамбуком, обгрызенным комарами, усталым и постоянно голодненьким. Это все те ингредиенты дающие эффект бурных чувств от мелкозначащего события со стороны взгляда человека находящегося в условиях городских изнеженностей. Вот только я был с этим не согласен. Во мне все трепетало от какого-то сдержанного, но такого подъемного ощущения тихой радости. Удовлетворение пройденным и дойденным. Я не свернул, дошел до этой важной точки. Ну и пусть с едой назревают проблемы, доползу, дотяну, но дойду. 

Стоянка в три комнаты. Костровая, верхняя жилая, и боковая жилая. Верхняя совсем уже грустно брошенная, остальные еще дышат походным духом. Редко, но кое-кто сюда добирается. Когда то, маршрут в эти края был налажен как четкий механизм. Тропа шла по р. Новоселовка, потом путалась по Ястребку и упиралась в озеро Моховое. И уже от этой стоянки выходили на вершину Спамберга. Многие люди с Большой Земли не понимают - да что такого подняться на какой-то тысячник? Мне рассказывал мой знаменитый одноклассник-альпинист, что друзья коллеги смеялись над его рассказами, как мы героически покоряли какие-то тысячники Сахалина, он пытался им рассказать, что сахалинские тысячники по сложности могут легко переплюнуть какие-нибудь трехтысячники, но они поднимали его на смех и не верили ему, а вот зря. Впрочем, по пробитым тропам это действительно не представляет трудностей. И когда-то здесь была хорошая тропа на Спамберг, мы еще познакомимся с ней, но уже не сегодня. 

Закончилась трудовая часть третьего дня, всего два с четвертью часа, как уже отмечал художник, заняло мне перейти до стоянки с места ночевки. И вот назревало одно из значимых событий похода - ловля. Я никогда не ловил местную, но уже знаменитую рыбу - форель курильскую. Она здесь самобытная, по внешнему виду не сильно отличается от обычной, что в ручьях, но говорят, что все же какие-то отличия уже обрела. Как она сюда попала это другой вопрос, но факт что она здесь есть, и все кто идет до этих мест, знает, что будет ее ловить. Все походные сказы твердят без тени сомнения, что ловить ее пара пустяков, не сама, конечно выпрыгивает на сковородку, но голых крючков точно достаточно. 

От костровой комнаты до берега было метров 12, куда я и направился оценить извлекаемость рыбных ресурсов. Там и познакомился с тем самым белым бревном. Это эдакий пирс уходящий в море. Бревно было выдвинуто в воду и закреплено, а для теплоизоляции, видимо кто-то хотел прямо сидя тягать рыбу озера, было обмотано эдаким материалом изоляционным и блестящим, конечно уже уставшим, но все еще способным отражать достаточно света, чтобы видеть это с расстояния. Рыба действительно шарахалась по всей поверхности озера, периодически выскакивая за какой-нибудь мухой. Может быть именно по этой причине здесь было очень мало комаров. Рядом, на столике, замаскированным под спиленный пень, лежали снасти. Мне даже не пришлось доставать свои, я просто выбрал какие-то, и озадачился наживкой. Так как озеро вулканическое, то камней вулкан раскидал достаточно, чтобы было что поднимать в поисках червей. Черви бойкотировали явку, но я нашел какую-то белую козявку, грустно в одиночестве спящей под одним из булыжников. Я всадил ей в бок крючок и торжественно закинул в воду. Мое удилище достигало почти метрового размаха (какая-то палочка что валялась под ногами), плюс размах длинной руки и длина пирса на котором я балансировал стараясь подальше откинуть крючок с наживкой. И никакого поплавка! Метра полтора - два были достаточно прозрачны, чтобы наблюдать за развернувшейся трагедией. Лихая атака закончилась сверкающим тельцем несчастной жертвы под лучами уходящего на покой солнца. Легенды превращались в быль. Рыба то и правда клюет. "Неужели не зря нес?" - осторожно обронилась мысль. В надежде на богатый улов я тащил с собой горсть приправ, чуть чуть риса и даже одну картофелину! Все для гурманской ухи, но если будет рыба. Одной как-то маловато, взвесив в руке улов, подумалось мне. Но и наживка не желала больше попадаться в пределы моего радиуса обнаружения. И я пошел на страшный грех, на оправдание каннибализма. Отрезав хвостик рыбки, я насадил кусочек ее мяска на крючок и закрыл в ужасе глаза. Я не хотел ими видеть акт каннибализма совершенный в ту же секунду, как окровавленный кусок плоти достиг поверхности пленки воды. 

Они трепыхались в моем котелке сожалея об акте каннибализма. А я ходил направо и налево, чтобы выловить рыбу, потому что не получалось вяло помахивая сучком от дерева бесконечно выдергивать рыбу с бревна. Пришлось походить немного и вправо и влево. После пары рыбин, почему-то деятельность водоплавающих сворачивалась в этом квадрате. Но зато можно сказать, что попалась крупная рыбешка. Видимо взрослые и наглые отгоняют мелочь от добычи, я уж не знаю, но ни одного подростка мне не попалось. Конечно, это не сима, и двадцать сантиметров это удача, зато мясо форели невероятно нежное и вкусное, даже палтус, по сравнению с ней кажется грубоватым. Надергав шесть штучек, я подумал что для моего котелка этого достаточно, но по прошествии времени я знаю, что маловато было. Десяток был бы в самый раз, но тогда я торопился уже насладиться ухой. В скором порядке вычистил рыбе брюшки, почистил одинокую картошку, и вот я уже прыгаю вокруг костра зорко наблюдая за столбиком пара над котелком. Запах сводит с ума, и я убегаю в палатку в момент, когда костер утих настолько, что можно было оставить томиться уху некоторое время. В палатке делаю вид что читаю, но вот ноги уже сами понесли обратно. Вкусная была уха, но рыбы можно было набрать из озера побольше!

Забыл сказать, что между делом шел небольшой дождик, но я внимательно изучил небо, и понял, что дождь не затяжной, да и по силе мускулов ему не хватит выдать что-то серьезное. И я забыл замечать дождь носясь туда сюда полуобнаженный. Лишь одно я понял, но завтра, что вся красота обнажается при мощном прожекторе - солнце. А сегодня уже начались сумерки, я с удовольствием не отказал себя в пролеживание боков в палатке. Верные мои телефоны обеспечили и чтение и кинотеатр. А еще хорошо зашли канджи - ну это кто знает о чем речь. 

Пока не уснул, я построил великолепный план. Назавтра восхождение на Спамберг, а спустившись с него собираюсь и иду до Ястребка в чертогах которого ночую, и тогда я уже гарантированно ранним вечером выйду в Новоселово, а куда дальше меня вынесет, я еще не предполагал. Нагромоздив чертежей пеших проходов на завтра я уснул сном здорового человека. 

ДЕНЬ ЧЕТВЕРТЫЙ

Восхождение на гору Спамберг. Неверный выбор. Вершина и туман. Оптимальный выбор обратного пути. Вторая рыбалка и жареная рыба.

Торопился ли я утром бежать на главу Спамберга? Нет, я долго потягивался от удовольствия возлежания и медленно, но верно менял планы. "А зачем мне так быстро торопиться с прекрасного озера Моховое" - резонно оппонировал я себе, и сам верил в то, что говорил, но думал я при этом правильно. Когда я еще буду жить здесь? У мохового стекла голубевшей в небе воды, ну или наоборот. В этом было свое зерно еще не склеванное ни одним мыслителем на этих берегах, естественно кроме меня. И я стал подозревать, что мне здесь ночевать вторую ночь. Хрустнувшие косточки выразили готовность к взаимному обоюдному и бескомпромисному договору.

Экономия утренней каши привела к тому, что на завтрак у меня стало появляться на одну пачку меньше, чем раньше, но в завтрашнем будущем мне это так же даст на одну пачку больше, чем ничего. И сгущенное молоко стало уходить также только для докладки в кашу, для сытости и возможности начать день не на голодный желудок. 

В 11 часов и 12 минут я включил ГПС трек и вышел из лагеря. Меня не провожала ни одна блондинка с заплаканным лицом, но атмосфера все равно была какая-то торжественная. Впервые за свою короткую жизнь я вознесусь на Спамберг, наверное. 

Путь я наметил следующего содержания: возвращаюсь на ручей, что вывел меня в озеро, поднимаюсь по нему насколько возможно. Я не строил девчачих иллюзий, что наш роман с ним продлится долго. Скорей всего он быстро исчезнет после бурных потоков воды, которые он вольет мне в ботинки и душу. Мне показалось, что тот ручей лучше и прямей ведет к Спамбергу. Карта не рассказала мне о засаде. В разговоре с ней я выяснил, что где то там будет резкий подъем до умеренного выводивший на край плато, которое и поведет в легком вальсе подъема к вершине. Меня все устраивало, и прямой путь туда шел по выбранному мной ручью, так что я небрежно отбросил лагерный ручей. 

Плюс в догонку я решил ползти через лес и чащи всего безобразия под его пологом. Возможность месить воду по урезу я отбросил, во первых лень, во вторых я хотел понять все нюансы. Но мне они не понравились. Я припомнил себе все, пока продирался эти 250 метров до ручья, к счастью я не успел добраться до самых своих черных качеств, как все же свалился в прорву ручья. Выдохнув облегчительно, я пошел набирать высоту. Вокруг стоял мощнейший бамбук, какой я вообще только видел. Толще и агрессивней только бамбук полуострова Крильон со стороны залива Анива, на Курилах, конечно еще более, но то Курилы ж.

И я его обходил по ручью. Пока он течет, я дышу не задыхаясь собственным потом выплевывая стебли бамбука ненароком стремящиеся проникнуть перорально. Только я подозревал его в измене. Вряд ли в этой местности он начинает путь открыто, все рассказывало, что он шифруется выше в темных недрах пород. Ладно, выбора все равно мало. А пока я познакомился с нежными останками снега в тени ручьевой долины...И тут же вода раскололась на два потока, почти равнозначащих. Пойдя по левому отростку, я уже через жалких двадцать метров понял, что моя теория про низкую измену ручья оказалась состоятельна. Левая (для меня, но географически правая) сторона обреченно выдохнула из земли и дальнейшее продвижения было невозможно. Какой-то хмурый бамбук обступил выемку в грунте, в которой я беспомощно озирался по сторонам, и не давал ни одного шанса пробела между узловатых стеблей. 

Двадцатиметровый возврат в другую половину, и я продолжаю идти. Облегчительно убеждаюсь, что порог в двадцать метров удачно пройден, ручей жив! Считая каждый набранный метр топчу воду. Но вот как не хочется растянуть тот момент, все равно упираюсь в то, что по прошествии чуть более 200 метров по направлению к Спамбергу, ручей окончательно околел, как та кобыла.. Кстати, забыл сказать общий путь до вершины. Он выражался в почти тысячу восемьсот метров по прямой от палатки, из которых 250 остались позади. 

Продолжение очерка по ссылке. Оно немного платное, всего 50 рублей. И благодаря этому, я смогу принести еще много опыта через книги в этот мир.

Продолжениена палатку