Слабый снежный покров заставлял колебаться, пускаться ли в тот 17 км-й зимний путь, что манил вновь? Ведь нужно перепрыгнуть через километровую гряду, помесить снег в долине одной глубокоуважаемой реки, выползти на небольшой, но очень гордый перевал, а дальше дело лыжной техники добраться до самого дома.

Три недели назад грохнула небольшая метель, она слегка прикрыла назойливую растительность и, возможно, снежная масса могла служить дорогой от Весточки до искомого по нужному маршруту. Пробные, а заодно и тенически-подготовительные выходы в конец маршрута, ну поближе к дому значит, давали посредственный результат. Думать долго не отвели, погода давала добро на воскресенье, а дальше тянулась череда ветреных, переоблачных дней да еще и довольно морозных.

Снегоступы и лыжи это способ передвижения. Термос и легкая горка еды - это топливо для него же. Ранним утром, когда утихали навигационные сумерки, чтобы дать дорогу гражданским сумеркам, меня вывозили из города до д.Весточка. По утренней, пустой трассе это не заняло много времени и вот я уже семеню по дорожке ведущей к знаменитой на весь Советский Союз Лягушке. Там тоже рукой подать, чуть больше километра. Весь скарб я тащу либо в руках, либо на рюкзаке, спецсредства передвижения мне пока без надобности, до Лягухи дорога набита и накатана страждущими нахаляву попить космической энергии. (прошу прощения за мой французский)

Тут то и ожидала меня первая трудность. На пупырь, от которого начинался пологий подъем, ни одна сволочь ни взошла ни взъехала. Эти бородатые четвероногие на мотоаграгатах, любят ездить там, где все любят ходить, а где нужно он не хотят проехать!

И с первого своего шага на снегоступе я сразу понял, это будет ректально..До верха пупыря-упыря (много крови выпил) было всего того метров за триста, но снег еще не умер, был живой и видимо лежать ему было скучно, так что в лице меня он нашел забаву и так играл под ногами, что на самый верх я выполз в дыму и мыле. Но это была прелюдия, легкая любовная прелюдия...как только я ступил по заснеженной легкоуклонистой целине, то подумал, по этом самое стоя в снегу, - "А я вообще правильно делаю?"

Отбросив сомнения немного прочь, я перебрался на лыжи, закинув ступы на пенсию, на рюкзак. Здесь дело пошло ловчей, лыжи заигрывать со снегом не желали и довольно легко пробирали меня вперед, лишь незначительно утопая в белом. Но земля стала мало помалу задираться вверх и чтобы немного оттянуть момент кардинального вздыбливания, я все время забирал влево, как бы уходя от хребтика. Ясное дело это продолжаться долго не могло и мне пришлось таки повернуться к нему лицом, выручало то, что местность превратилась в безлесную, и я лавировал в подъем как безумный. Иногда я останавливался на пару секунд, чтобы аналитически взвесить возможность использования снегоступов и тут же гневно отбрасывал эту возможность. Снег здесь был как неверная девчонка, так и норовил засосать любого по самые гланды. Так и петляли, мы и рюкзак.

Петляли петляли и выпетлявывали. Ближе к верху снег был более благоразумен и прижал свои ушки плотней к земле, вот по этим то ухам мы и пойдем к славе на снегоступах. Я слегка разнообразил свое путешествие четырьмя глотками чая и пошел себе. Оно и правда, снег был благопристойным, а я перестал лавировать и был прямолинеен. До поры до времени. Попались на моем пути эдакие березки, росли они плотно и были мелкими и потому паскудными. Снег между ними потерял былую плотность и стал вновь глупым и легкомысленным. Периодически я ухал вниз, выскребался со дна и полз дальше. Порой удавалось находить коридоры между этими растительными животными, гадкими и коварными. Я верил и надеялся, что за вооон тем хребтиком все изменится, будет снегобетон, а местные русалки, или как там их, вознесут меня на ластах своих до самых вершин майорских блаженств...ну это видимо последствия кислородного голодания.

В жизни все оказалось как всегда, наоборот. За хребтиком дико задул в лицо ветер, почему то холоднючий, а снег приобрел форму неравномерных бархан. По самому хребтику они оказались эталонно твердыми, от чего я радостно спрыгнул на лежащие уже пониже дюны и тут же провалился в самые их объятия. По инерции я проскочил еще на несколько метров ниже, все это заняло секунды. Обратно пришлось выползать и дольше и грязней. Грязней в смысле ругательств. Ой как стыдно до сих за те испачканные слова, что подхватывались ветром и разрываемые им на части терялись в околокосмическом пространстве.

План пришлось меня на ходу. Отказавшись от мысли пойти по оптимальному пути с точки зрения расстояния, я выбрал путь чуть длинней, но тверже. По этому хребтику, где снег косил под бетон, полез я на хребет, с которого уже и намеревался выйти на Хребтище. На хребет попал без приключений, а вот дальше как то не сложилось. Местами дорога вселяли оптимизм своими открытыми трассами и плотными снегом, в отдельных местах я попадал в каверны, где ожидали чудовища под названием кедровый стланик. Он опутывал тебя щупальцами и тянул в свою берлогу. Через какое то время я поймал себя на мысли, что иду с ощущением ходьбы по минному полю.

Вроде чистая поляна, с ухоженным под английский газон снегом, все чинно и благородно. И тут ты без предупреждения летишь одной ногой вниз, мордой в снег, другой ногой в небо, а рюкзаком по шее. Есть контакт! Куст стланика свил свое гнездо на твою погибель. Маловато в этом году снега, чтобы надежной стеной встать между таким прохожим как я и всякими кустами и бамбуками.

Так я и игрался в разведчиков, и далеко не всегда успешно. Плохо то, что правая нога была сильно помята на футболе до того и как то тревожно отзывалась на текущие приключения. Так что минное поле, будь на чеку!

Пока не прикрыло главное тело Хребтища, ветер залезал в глотку, обжигал лицо и просто портил жизнь. Справа было красиво, а не попялишься, ветер заставлял прятаться в капюшоне, но как только я вступил в объятия Майорского...он как то утихомирил свои порывы и здесь я заметил, что солнце печет и хочется пить. Устроив свой первый привальчик закусил чаек пряником и уже через минут десять шустро шагал далее.

Топорщащиеся березки все время отжимали меня вправо, туда, куда я обычно не заходил в зимнем маршруте, слишком крючкообразно выходило, но текущее положение всего не оставляло выбора. Либо купание в снегу без продвижения, либо небольшой объезд.

И тут слева я заметил огромный хвост самолета, никогда его не видел зимой! обычно он завален снегом. На этой высоте снега особенно много...обычно. А в этом году даже самолет толком не закрыло. Кто не в курсе - это ИЛ-14, самолет разведчик погоды - разбился 18 декабря 1976 года. Их нашли только на третий день, два человека каким то образом выжили и еще и не замерзли. Бывают чудеса.

Все, я вышел я на верх. Дико синее небо на фоне хребта, с юга жгучее солнце, невероятная видимость! Как только я вышел на вершину хребта, то орлиным взором увидел даже гору Спамберга. Я потом глянул точно сколько до нее по прямой. 89 км 800 м. Учитывая что с 1 км высоты видно на 113 км, то не удивительно, что на таком расстояние Спамберг довольно хорошо просматривается. Отлично было видно даже как комплекс хребта Якутского окаймляет  с юго-востока Спамберг. Еще ближе было видно треугольник дико крутых с запада гор, в которые уперся в 1905 году отряд Даирского, когда уходил от японцев с западного побережья. Эх, была бы хорошая оптика у меня...

Так как рыхлый, но не толстый снег заставил меня зайти на хребет несколько правей, у меня было минут двадцать чтобы неспешно гуляя до точки спуска, обозревать данную красоту. Особенно хорошо было видно так же завод СПГ на юге, его здания и труба офигенно контрастировали на фоне белых льдин Анивского залива.

Погрузившись в снег продольного хребта ведущего вниз, я с радостью посмотрел на мою домашнюю долинку, что виднелась в ясной дали, самое сложное все же позади.

Кувыркаясь по крутым склонам я спустился в ручей и сразу перенесся из весны в зиму. Солнце кончилось. В глубокой долине было слишком глубоко для двоих - тени и солнца.

И вновь жизненно встал выбор между лыжами и ступами. Последние проваливали операцию по возвращению домой и я вернулся к первым. На первых порах было весело и быстро...потом поваленные деревья, опасные переправы, все как то разом навалилось.

Обычно в этих местах мы всегда обедали...все три раза, но сегодня я чувствовал мощь и отказывался от него. И мало по малу я выбирался из буреломов, долина раздвинулась и я оказался в дивному редком лесу и мягким уклоном вниз. Это был почти отдых.

Я пересек снегоходчиковую дорогу и вышел на р.Хомутовка. Остался последний трудный участок. По ручью добраться до балкона, залезть на него, поесть, а там...там уже легче.

Я пролез по ручью, это было не так сложно, но вот взбирание на балкон...местный снег меня просто выбесил. Сам участок метров 50-70, летом я бы и не заметил его.

Снег режет и тонет, тонет и режется. Мне показалось что я сдохну там.

Но лежа на куртку и хопе, упокоив голову на рюкзак, нежась под лучами реально жаркого солнца и попивая чай, я простил тот снег, ведь все это позади!

После второго моего небольшого отдыха за это день, я еще немного пошамкал на лыжах и уперся в тропу ездунов на буранах. Здесь они пролетали на соседнюю сопку, где не было леса и она была относительно пологой, чтобы они могли друг перед другом померяться членами. Она была столь набита, что я вполне снял лыжи и пешком отправился вверх. Несколько сот метров и мне налево, в дикую тайгу! А этим прямо, в лоб сопки.

И вот именно здесь, как ты помнишь мой верный мне читатель, и заканчивался мой технический выход из дома. Я был очень хитрый, подготовил путь для себя самого. Лыжня укрепилась за эти дни и облегчения она мне внесла много. Даже сам мыслительный процесс куда пойти, какой выбрать путь он жрет немало энергии и сил, именно поэтому в том числе в походах никто не борется за права идти первым. Мало помалу я прошел оставшиеся полтора км до Маленького перевала, где уже была набитая снегоступная тропа. Я не стал отрываться от народа и тоже обулся в них. А там минут 15 и я на дороге. 5 км вниз на лыжах...у меня было ощущение, что я и устал не очень сильно то. Это счастье, когда ты делаешь то, что трудно, но ты делаешь.

P.S А лицо горит, как светофор.