Затравку к этому приключению нужно искать в прошлогоднем походе Александровск-Пильво.

Тогда на четвертый день пути далеко далеко впереди, по ходу движения из мути прибрежного воздуха стала проступать красавица Китоуси. Треугольной шапкой она прорывалась из-за спин своих соседок-недомерок гордо взлетев на 826 метров над уровнем моря, которое расплескало свои воды у самого ее подножья. 

Все ближе она была к нам и все глубже погружалось в мое сердце. Красивая она, и такой казалось недоступной. 

Крутые склоны закутанные в густой лес и острая мачта вершины растеребили знойное желание мое оказаться на ней. И чем больше вставала она из-за моря, тем страстней я сходил с ума от мечты оказаться на вершине ее и блаженства. Прошел с той поры почти год, я медленно и но верно созревал, что в итоге вылилось в столько необычное, увлекательное, опасное и трудное двухнедельное приключение, о коем я и хотел бы живописать.

Гора Китоуси находится на приличном удалении от точки моего проживания, кроме того, что ее расположение приходится на труднодоступную точку, куда не ведут удобные дороги, где не кипит муравейник человеческой суеты. А ведь когда то это место было рабочим поселком Широкая Падь, районным центром одного из 6 районов той части Сахалина, которая принадлежала России и потом СССР до 1945 года! Посмотрите как кипела жизнь в 1933 году здесь. В середине 40-х в поселке проживало 1700 человек. Промышленность просто закипала! Кирпичный завод, угольная шахта, рыбные заводы, артель "Ударник" шила одежду, шапки, обувь! Делали тару под рыбу и даже мебель! Вы  так не удивляйтесь тому, что я этому так удивляюсь. Этот поселок, которого нет, просто нужно видеть. Дикая тайга вокруг, безлюдная как пустыня, брошенное море и где то в зарослях развалины отдельных домиков - это все что осталось от мощного районного центра. Этого звания Широкую Падь лишили в 1964 году, а саму деревню "убили" в апреле 1982 году. Жителей отправили в Александровск, а пустынные дворы быстро завоевала тайга. И уже с трудом можно поверить сегодня, что когда то там кипела жизнь...

Но мы не будем торопиться, вместе проделаем путь туда, чтобы увидеть насколько все изменилось, подняться в небесную синь и обозреть оттуда окрестности, а может быть и заглянуть за край моря, чтобы увидеть темный зубчик материка.

Страх засел у меня в душе. Всегда опасливо начинать большое выдвижение, безобманная интуиция всегда верно указывает на то, что будет трудно, досадливо, сыро, холодно, жарко, голодно до обморочного. Скрывать не собираюсь, что боюсь всегда, но за всеми этими трудностями всегда стоит то самое, что побеждает все. Что именно я не знаю, но оно стоит как скала о которую разбиваются все страхи и ужасы путешествия. 

Я тянул с отъездом как по причине опаски всего вышеперечисленного, а также с надеждой, что лето распахнет свои объятья и море прогреется по всей длине пробега и можно будет беззаботно плескаться в море, заныривать за морской живностью для разнообразия пищи и жизни. Несколько месяцев я тренировался в плавании под водой, мне удалось достичь 30 метров в длину без ласт не вылезая из воды, чтобы хватануть воздуха, так что я надеялся на длительные погружения, чтобы самолично лицезреть красоту морского дна на глубинах. И взял я поэтому очки для плавания. 

Шло время, море не спешило нагревать свои воды, погоды стояли так себе, но дальше уже невозможно было откладывать. Неспешно собравши вещи, я загрузил их частично в рюкзак, частью распределил на багажник и в подрамную сумку, набралось вроде и немного, но все же чувствительно. Палатка, спальник, россыпь нужных запчастей для велосипеда, немного еды и много мелочевки. Благодаря лету я отказался от многих нательных вещей, обходиться решил минимумом. Газовую горелку тоже не стал брать, ну ее, даешь костры, лето ведь!

Подходящий к концу июль подхлестывал к главному действу. Итак, перед первым шагом в тысячу километров я еще раз засел за карту и чертя грязным пальцем путь задумчиво повторял - "Доедем до Долинска, там всего 9 км до Стародубска, потом вдоль моря по асфальту до Взморье, перед которым я, наверное заночую, а где я буду дальше ночевать, пока представить не могу, но давай договоримся хотя бы по сто км проезжать в день, тогда за 4 дня я доберусь до Онор, откуда мне путь по старой дороге до Широкой Пади, где ждет меня не дождется гора Китоуси" - так я бормотал сам себе, представляя в уме дорогу, часть которой мне уже досталось пережить в седле велосипеда.  Какой же общий путь, откуда набралась тысяча километров?

Как уже говорилось, первый шаг будет сделан из Южно-Сахалинска откуда дорога нам на север - до Долинска, потом Стародубск, Фирсово, Взморье, станция Тихая, Пугачево, Восточный, Макаров, Туманово, Новое, Лермонтово, Гастелло, Леонидово, Буюклы, Смирных, Победино и, последняя точка на трассе - это Оноры. 

От Онор нужно будет убираться с главной штрассе. Резкий поворот на запад по затерянной дороге, которая ведет к главной моей цели. Клубок этой дорожной нитки накрутился на 60 км, а до Онор где то 430 км по столбикам, и как раз выходит почти 500 км.

Обратный путь будет протекать по побережью. От Широкой пади вниз до Пильво, от Пильво вновь по морю через Амбецу, реку Белкина до поселка Бошняково. С Бошняково уже по плану у нас передвижение по дороге, она грунтовая и не плавная, но другой там нет. От Углегорска планы же опять проехать по морю, по заброшенной дороге, через мыс и маяк Ламанон, все это приведет меня в п. Красногорск, дальше без фантазий до Ильинска, от него через перешеек Поясок до точки, где я проехал-проеду две недели назад, недалеко от Взморья. По накатаной дорога приведет меня обратно к моему подъезду в Южно-Сахалинск. Приведет ли только?

Смахнув пыль с велосипедных очков, поздним утром 28 июля 2015 года, силой воли я оказался в своем подвале, где подкачал колеса велосипеду, нагрузил на него его долю всего необходимого и вывел из стойла навстречу чудесным приключениям.  

Проезд до города Долинска ничем знаменательным не увенчался бы, если бы не затормозившая передо мной машина и не вышедший оттуда мужчина приветливо качнувший рукой с просьбой остановиться.

"А ты куда едешь?" - первый вопрос после приветствия не удивил. Разговорились, оказывается Сергей, мягко говоря не чурался спорта, был много где в мире на соревнованиях и тоже мечтал поездить по Сахалину на велосипеде. Мы душевно поговорили и он поехал дальше, в сторону Долинска, однако вскоре я опят заметил его на обочине с которой он махнул мне - "Остановись". 

"Давай в Долинске встретимся, у меня есть друг, он хотел бы сфотографировать тебя на память".

Через полчаса мы уже знакомились - Сергей и его друг Евгений, как я понял сейчас он гражданин европейской страны, а когда то был наш, коренной сахалинец. Общение мы продолжили у Сергея, совсем недалеко от места встречи. Пользуясь случаем, хочется сказать большое большое спасибо Сергею за обед, это сэкономило много времени и сил. Благодаря этому счастливому случаю мне выпало ехать дальше без лишних усилий на производство обеда. Странно, но оказывается Сергей приходится родней Николаю, который накормил меня обедом в гостеприимном Долинске ровно год назад при схожих обстоятельствах, только на обратном пути, это ж бывают такие совпадения (это еще найдет отражение в том эссе, которое я уже почти год ваяю и ваяю, но все равно когда-нибудь доваяю).

За Долинском местами дорога была разрыта, ремонт, но впоследствии асфальт не заканчивался до Победино, оставляя всего 50 с небольшим километров грунтовой дороги до конечной северной точки - Онор, хотя было одно исключение, но мы еще до него доедем, а пока я живо вспоминал холодный душ, который принял у Сергея в Долинске, душный июль донимал..

Останавливаться нигде нужды не было, всего было полно и даже сил. От поселка Стародубск до великой сахалинской реки Найба езда проходила в задумчивом режиме, но после преодоления мостовой части дороги в лицо резко задул ветер. Нет, я не то чтобы против ветра, я даже за, но только чтобы дул он в другую часть тела, в спину! А когда в лицо это плохо. Не то чтобы больно, нет, даже приятно, просто становится и трудно и медленно. Синие таблички с белыми циферками уже не мелькали, а лишь изредка радовали своим появлением. Стал я понимать, что свидание со Взморьем на сегодня, видимо, откладывается. Позорно медленно, ведь до Взморья всего 117 км. Списываю это на притирку с седлом и дорогой. От Найбы до Взморья дорога идет строго по равнинному берегу Охотского моря, всегда холодного и постоянно вдавливающего внутрь острова своими ветрами. Дорога строго заасфальтирована, нудноватая в своем однообразии и простоте. Прополз мимо Советского, добрался до Фирсово. Очень памятный поселок, в котором и магазина нет, от него мы ходим в марте на другой берег острова. Стало казаться, что устал. Взморье же еще было далеко, хоть и виднелось вполне отчетливо на фоне горы Муловского. И здесь стали наведываться мысли о кончине. В смысле этого трудового дня. Оттерпев еще с десяток километров, я чуть перетянув за  табличку "100", обрел свой временный покой у одной из речушек, на берегу того самого моря вдоль которого ехал последние полдня. Не так далеко от меня находился очередной стан рыбаков, с другой стороны отсвечивал окнами поселок Взморье, до которого было то всего порядка 15 км. В этот день я проехал немного больше 100 км. Оно можно было бы и больше, но в первый день это плохая практика сразу убивать организм, к тому же, как правило, на велосипеде на следующий день начинала болеть пятая точка, на которую приходится серьезная нагрузка. Требовалось поберечь этот важный орган для дальнейших свершений. 

Солнце долго долго заходило за прикрытый близкими сопками горизонт, день еще обладал достаточной продолжительностью, чтобы успеть надоесть. Поставил палатку, помылся в речке, зажег костер. "Может обратно завтра поехать? Если выехать рано утром, то к обеду буду дома". Скрывать не буду, была такая мысль. Почему то вечером иногда наваливаются шальные мысли, но я их выгнал, после этого плотно поужинал разведенной сухой картошкой с тушенкой. Оставшихся полпакета картошки я, к слову сказать, не съел в этом походе, так и привез эти остатки обратно домой. Знатно она покаталась на моей спине. А пока холодное море катило свои волны, у подножья которых я лежал в палатке и, читая книгу на телефоне, ждал потемнения на улице, чтобы лечь спать.

Утром я осторожно выполз на белый свет и с настороженностью обошел вокруг палатки. Меня интересовало состояние моих внутренних "механизмов", не болят ли до такой степени, что весь день я буду обречен на муки? Техосмотр прошел успешно, и даже задница почти не болела после вчерашних 100 км, что было вообще приятно и настраивало на длительную езду в сегодняшний день.

Готовить завтрак не стал, впереди Взморье, знаменито оно тем, что путешествующие останавливаются в этой деревне перекусить пирожками и вообще что бог пошлет. На все это я и рассчитывал, так что сэкономил на готовке. 12 км до Взморья проскочил, купил пирогов, кофе и забился в укромный угол для интимного процесса. До сих пор помню, что еда не понравилась, но питаться нужно было, не выкидывать же.

От Взморья начинаются "русские горки", длятся они всего с 5 км, а потом начинается относительно ровная дорога на десятки километров. Я был даже где-то рад, что можно пройти пешком в крутой подъем, чередование разного рода нагрузок в итоге равняется отдыху, так что я довольно бодро пошел в гору. В начале подъема, у родника, поговорил с мужиком о выборах, которые должны пройти были в сентября, и наши мнения сошлись.

Ближе к верхнему горбу горки стало задувать, в лицо понеслись капли дождя, пока еще редкие. Я было подумал о том, чтобы надеть свою любимую куртку "Сиверу", но вспомнил, что забыл. Забыл ее дома прямо на крючке вешалки. Еще прошлым вечером, когда обнаружил ее отсутствие, не сильно расстроился - "Ну лето же, начало августа, лучшее время для путешествия, тепло и так, даже в дождь". Но сейчас, почувствовав "знойное" дыхание Охотского моря, поежился от сожаления, что мы с ней в разных географических точках. Дождик стал более настойчив в своем желании излиться, я старался не обращать на него внимания, больше мне ничего не оставалось. А он как будто заигрывал со мной, то припустит, то отпустит. И я то радовался, то огорчался. Так мы и развлекались до самой станции Тихая. Это означало, что от Взморья уже прошло 22 км. Буквально за 500 метров до Тихой, где я намеревался посетить местный магазинчик, кто то сверху плеснул на меня из ведра. Уже подмоченный я заскочил в магазин. Прелестная девушка согласилась зарядить мой телефон, а я купил мороженого, банку тушенки и еще какой то мелочи. О зарядке телефона...в этом путешествии у меня не было больше девайса позволяющего заряжать телефон и мне приходилось заряжать его в магазинах, столовых. Телефон для меня был многим. На нем был ДжиПиэС, я читал с телефона, и поэтому разряжался он довольно быстро, так что приходилось быть постоянно на чеку и просить о зарядке во всех доступных местах. С некоторой тревогой я думал о безлюдных местах, к которым я стремился, там заряжать будет негде, это очевидно. Придется экономить.

А пока все было безоблачно, за исключением погоды.  Но вскоре дождь как будто выключили, с крыши еще мощно капало, когда я, доев мороженое, уже выворачивал на трассу. Справа от меня проплывал хребет Жданко, красивый до умопомрачения. Исхоженный, но всегда желанный. Меньше месяца назад я водил на него англичанина и поляка, весьма замечательно мы тогда прошлись. И дождем нас покрестило в конце. 

Долина наискосок уходила к морю, которым пока не пахло, нужно было еще достичь Пугачево, объехать по кривой Пугачевский вулкан и только тогда будет оно.  Но прежде от Тихой до Пугачево требовалось преодолеть 21 км. Бугристая дорога не оставила каких либо воспоминаний, ни плохих ни хороших. Ехалось обычно. Скрашивали воспоминания. Здесь мы собираем часто грибы, отсюда с Ниной вынырнули на дорогу с Жданко, где нас подобрал наш автобус...много чего было и здесь, в этих дальних краях. На подходе к Пугачево еще одно воспоминание соединилось слева с дорогой. Вот по этой дорожке мы вышли с западного побережья Сахалина пять лет назад, когда нас было шестеро.

В Пугачево я заезжать не стал, во первых далековато от трассы, во вторых и нужды не было. Как только я преодолел мост через приличного вида реку Пугачевку, сел позавтракать второй раз. Только разложился, тормозит микроавтобус с двумя ребятам. "А ты куда на велосипеде?" ...."Куда?! Давай мы тебя до Поронайска хоть довезем, закидывай вел в автобус, мигом домчим!" Нужно сказать, для несведущего читателя, что до этого промежуточного пункта было порядка 150 км, это было соблазнительно, но бесчестно и поэтому я с благодарностью, но твердо отказался. Пацаны подивились и поехали в Поронайск.

Вдруг опять пошел дождь, не очень настойчиво, как бы ненароком. А я ехал дальше, дождь не дождь, только вперед. Дуга все ближе подходила к морю и через какое то время уперлась таки в него. Начало какого-то нового этапа всегда несколько освежает и я оказался на подъеме. Видимо сыграл в мою пользу и ветер, иначе трудно объяснить почему легко катилось далеко за тридцать километров в час без особо упорного труда, а когда я прикладывал еще и силы, то и за сорок. Быстрая выходила дорога..Так прошли приятные для меня 6 км пути, пока не уперся в небольшой приморский поселочек Восточный. По берегу ввиду его бродили немногочисленные фигуры с огромными сачками, видимо в надежде наловить креветок, по местному чилимов. Ох уж эти креветки, возникнут они еще на моему пути. В моем глубоком детстве эта деревня, верней ее окрестности, посещалась нашей семье каждый год. Поводом к этому была знаменитая ягода клоповка. Мы, как и многие жители Сахалина, набирали ее многая литры, засыпали сахаром и получали приятный сок, который разбавляли и пили весь год. 

Но сегодня меня интересовал другой аспект, тоже еда, но в кафе. Придорожная столовая кормила проезжающих с севера на юг и обратно, и успешно, судя по количеству автомобилей у ее входа. Я рассудил, что готовить выйдет дороже, если говорить о времени. Успею еще стать самостоятельным.  Скажу сразу, что подобное питание настолько меня развратило и я стал это проделывать везде, где это было возможно, лишь бы присутствовали. Таковая практика у меня пошла еще в период моей поездки на велосипеде в Хабаровск и я стойко придерживался ее с того периода. Удобно, вкусней, быстрей, правда дороже. В этом году средний чек на один раз выходил 350 рублей. "Семьдесят километров пути до обеда, разве не повод для подобного поощрения?" - сыто искал я оправдания, сидя на улице под неожиданным солнцем, что взяло верх над дождем настолько, что на несколько дней установилась солнечная жаркая погода прямо с этого момента.

До города Макарова, небольшого, но районного центра, оставалось 40 км. В планах было доехать почти до Макарова, встать на ручье по берегу моря и отдаться ночевке. Дорога шла вдоль моря, прямо по самому краешку. Слева, сначала приближались, потом сравнялись, а вскоре и стали удаляться Клоковские горы. Здесь находится один из самых больших и красивых водопадов Сахалина. Солнце уже полностью хозяйничало на небосводе, но не докучало своим пеклом, ближайшее прохладное море сбивало всякий жар приятным бризом. Есть, иногда, плюсы в холодненьком море.

Чем я занимался, когда крутил педали? Ведь часы шли за часами. Когда было легко, без напряга, текли какие-то замечательные мысли, ровно, плавно и логично. Как только становилось затруднительней, мысли начинали рушиться и на их месте возникали другие, ненадолго. Иногда скрашивались минуты благодаря просмотру карты или ДЖПС, да, прямо на ходу, но слишком долго не получалось. Очень нравилось учить и повторять стихи. В этом походе у меня был в почете Киплинг на английском языке. Ты настолько погружался в этот процесс, что с удивлением замечал, что прошло 15 минут, а с ними и несколько километров. Жаль нельзя было отдаваться подобному занятию часами.  Здорово в горах, когда ты катишь уже с перевала, а вокруг красота. Особенно запомнился спуск с Сихоте-Алиня. Там был длинный пологий спуск, да еще и недавно заасфальтированный прекрасным блестящим асфальтом. Я с тихим восторгом катил по дороге, а вокруг протекала древняя синяя тайга...

Сейчас же мне в спину поддувал ветер, да, я крутил педали, но без напряжения и было волшебно приятно...настолько, что я  неожиданно оказался в Поречье, а от него до Макарова 3 км! Это были уже почти пригороды, и очень скоро я уперся в город. И стало понятно, что ночевка будет ЗА Макаровым. Солнце было еще  неприлично высоко. Осталось только вознаградить себя большим стаканом кваса и двумя бананами, купленными в одном из магазинов городка. За большим не стал задерживаться.

Быстро остались за спиной 6 км и дорога вдруг ринулась прочь от моря. Резкий подъем в сопку заставил спешиться, я даже облегченном вздохнул. Было приятно пройтись, пусть даже и вверх, преодолевая силу гравитации. Чуть менее километра, дальше над морем, жаль его не было почти видно. Деревья заслоняли прекрасные виды. Дорога и труд вывели к следующей деревеньке - Туманово. Это произошло уже после того, как дорога опять извернулась к самому морю, от Макарова стукнуло 12 км, а вообще за этот день 132 км. Я посчитал достаточным, хотя дальше ехать позволяло все, и состояние и время. Только было не понятно, где ночевать потом? Здесь же все ясно как день. Вот река, вот море и везде дрова.

Свернув перед мостом направо, я оказался на открытом берегу и реки и моря. Ближе к морю не стал подбираться, там ветрено изрядно. Дров было столько, что можно было бы нашу ТЭЦ топить неделю. Вокруг обитало полное безлюдье.

Ветер порывисто налетал с моря, однако не мешал ставить палатку...раскладывая ее, я с довольным ощущением внутренне "ощупывал" себя, как там, не барахлят ли "механизмы"? Ведь не так то и мало проехал за день, и не налегке.

Зафыркал автомобиль и метрах в 30 от меня на берег выполз целый "Москвич-412", из него вышел дедок. "Здравствуй, ты из далека едешь?"

"Из далека, с Южного"

"Ого, как далеко!"

Разговор в дороге, как правило, заводится легко. Часто люди, не только легки на беседу, но даже помогают бесплатно, как в этом же году пару месяцев назад, когда мастер на станции вулканизации наотрез отказался взять деньги за вполне приличную работу по сшиванию и заклейке. За год до этого на дороге меня нагрузили продуктами, в этом же походе в Долинске накормили обедом...Ах да, и уже в этом походе в Долинске еще раз накормили обедом. Здесь я получил помощь изолентой, перетерся проводок от колеса к велокомьютеру.

Мужчина приехал взять дров, чему москвичонок не сильно обрадовался, сильно прогнувшись под навьюченным на него грузом. Между делом мы перекидывались фразами. Дело, как иногда бывает, коснулось и политики. К сильному удивлению узнал, что собеседник член Справедливой России - "У меня даже партбилет есть" - со сдержанной гордостью обронил он. Я не удержался и похвастал, что лично знаком с Мироновым, кто не знает, это Председатель Справедливой России. Я вообще хвастун, постоянно ругаю себя за это, но ничего поделать с собой не могу.

Закончив дровосбор, местный житель дружески пожелал мне удачи добраться до неведомой ему "Китоуса", и издав протяжный рев, машина уползла в сторону недалекого поселка. Вновь воцарилась морская тишина...с откатами и накатами волн.

Я сидел на берегу речки обхватив руками колени и смотрел на север, туда где была моя Мечта. "Вот я стал еще ближе к тебе, Китоуси". Мысли прервал котелок, требовательно закипев. Довольный, я принялся за бытовые обязанности..

Следующий день вновь был посвящен трассе 64Н-1. Почти сразу я проехал верстовой столбик - 227. И все же, на этот день намечались изменения от привычного. Я намеревался сократить путь. Центральная дорога проходит через Поронайск, но это крюк, а если сразу от Гастелло повернуть налево, это позволит сэкономить. Говорят, дорога хуже, зато интересно!

Дорога опять ушла немного от моря. И здесь на меня снизошло сделать первые фотографии с момента выезда, если не считать портретной съемки в Долинске. За моей спиной, уже очень далеко возвышались Клоковские горы. А еще можно хорошо рассмотреть саму дорогу. Ехать по ней было удобно. Для велосипеда оставалась весьма широкая полоса, а еще каких то несколько лет назад...Я вспоминал, как мы с однокурсником ездили на его "Кроуне" в этих краях, он был родом отсюда. Никакого асфальта, только хардкор! А сейчас как в Швейцарии, ну почти.

Через двадцать километров после ночевки я въехал в стольный град Новое. Забыл сказать...я не стал завтракать, задумав проделать это дальше, в ходе следования и от того искал магазин. Уверенно въехав куда то между домами я искал его, опросил жителей. Меня куда то послали. Я ехал где-то, проехал последние дома и выскочил в поля, развернулся, нашел этот магазин, оказавшимся частными домом, кои владельцы подрабатывали продажей кое чего. Я даже заходить не стал. Таким образом, накатав километров пять, я продолжил путь и мой желудок отказывался со мной разговаривать. Уже километров за пять от деревни, я смел что было в закромах, налил воды из проточного ручья и попытался замириться с ним.
Не доезжая Лермонтовки, пошел длинный подъем, помню его до сих пор, есть хотелось, за эти дни много чего сгорело в утробе, а сегодня так вообще почти не было ничего вкинуто для восполнения.

Засверкала гладь моря, подъем превратился в спуск и я влетел в Лермонтовку. Ну уж нет, мимо этого питательного пункта я не проеду. Время уже было обеденное. Как и в Восточном это было место для проезжего люда, где он мог недорого подкрепиться. Я оказался единственным посетителем, за исключением пары рабочих с ГРЭС заскочивших за минералкой и сигаретами. С места ночевки прошло всего чуть более 30 км...если не считать плутания по Новому. Я сразу кинулся к розетке, чтобы подпитать многофункциональный телефон. Лишь после этой процедуры заказал простой, но плотный обед. Не затягивая с обедом, я уже вскоре ехал на север. Нужно было выбирать...свернуть, чтобы срезать по грунтовке или сделав крюк в 15 км проехать по асфальту через славный город Поронайск. 

Гастелло расположился слева от дороги, и первые метры я и не понял, что это тот самый поселок и, весь в глубоких мыслях о будущем, проехал дальше двести тридцать три метра. Завернув руль обратно покатился по пологой дороге прямо в объятия его. Однако быстро остановил бег перед магазином, где закупился большими мягкими пряниками и бутылкой кваса (порошкового) производства Смирных, т.е местного. Пока порошковый квас холодный, его пить можно. А так как погода в этот день все больше раскалялась под не южным нашим солнцем, шансов стать теплым у кваса не прибавлялось. У продавщицы выяснив требуемый выход и немного поболтав о жизни на этом краю света, я выдвинулся через асфальт поселка в неведомые мне пока дали в сторону поселка Леонидово. На половине его лежала деревенька Тихменево. Ни разу в жизни мне не пришлось побывать в этих населенных пунктах, и я спешил исправить ошибку. 

Вскоре закончился местный асфальт и пошла грунтовка. Неплохо накатанная, кстати. Я как обычно обманывал себя - "Вот проеду еще два км и отдохну". Но после этих пресловутых пары километров, я "забывал" об этом и катил дальше. Где-то уже далеко за поселком ремонтная бригада возилась на обочине дороги, которой не хватало лишь одного - асфальта, а так претензий не было. 

Я все же остановился, чтобы глотнуть кваску, ведь прекрасно понимал, что квас не настоящий, порошковый, а значит быстро выдохнется, нагреется и пить нельзя выкинуть. Так что быстрыми глотками я торопил события. Меня попугивала все усиливающаяся жара и с надеждой смотрел на ближайшие ручьи, что они и дальше не иссякнут. 

Нудно покручивая педали приближал свою встречу с Леонидово, впрочем нужно было еще встретиться с Тихменево. Было крайне интересно - как там живут люди, в этой сдвинутой от основной дороги деревне, есть ли там вообще люди, или это только на карте остались квадратики домов? А пока продолжалась дорога - стремящаяся вперед рваными прямыми линиями. Для велосипеда 12 км это почти не расстояние и расширенными глазами я оглядывал гуляющих с детьми людей по улицам Тихменево. Был замечен даже магазин. Так, не останавливаясь, я познакомился с жизнью этой уважаемой деревни. И завертев педали устремился дальше без остановки. Часто поглядывая на метавшуюся во все стороны стрелочку джипиэс навигатора (на телефоне), я мечтал о встрече с Леонидово. Все дело в том, что характер дороги сильно изменился, она стала вся в булыжниках, по всей видимости не так давно ее отсыпали. Ломая колеса велосипеда медленно приближался к уже показавшимся домам, вот уже сверкает под солнцем асфальт...и да! Преодолели мы с ним этот изгиб судьбы нашей и вновь оказались на асфальте.

Леонидово - то место где шли бои с японскими отрядами засевшими в мощных укрепрайонах. Сегодня это можно понять по довольно приличному по размеру и виду комплексу памятников, бюстов героев и, конечно же, неизменной Т-34-85. Некоторое время я посвятил изучению памятников, мысленно окунаясь в те дни, когда наши штурмовали непростые укрепления японцев. Когда работал журналистом, мне еще пришлось брать интервью у живых ветеранов. Один рассказал, как сперва в атаку пошли Т-26, но много машин сразу подбили, и тогда вперед выдвинулись 34-ки, правда он не помнил были ли это 76-е или 85-е, но зато осталось у него в памяти - "Японцы уже не могли их пробить и танки подъезжали в упор к амбразурам и расстреливали их..." Другой рассказал, как они долго безуспешно штурмовали систему дотов, но взять их не могли и тогда они делали вид что атакуют 50 минут, а потом на 10 минут падала тишина и типа атаку прекращали, и так много раз, пока японцы не привыкли к такому режиму и тогда, когда они уже отошли от пулеметов на этот отдых - "Ведь русские такие педантичные, все у них по расписанию", рванули со скоростью ветра к дотам успев заскочив в них, прежде, чем японцы опомнились.  

Леонидово лежало уже на главной трассе, во всяком случае в близости и я видел себя в мечтах сегодня чуть ли не в Смирных, до которого было немногим меньше 50 км, с учетом, что я уже проехал под 70, так что в теории это было возможно, но гладкие дороги на бумаге оказались глубокими оврагами в палящей действительности. Солнце сегодня жгло. Так что проехав для приличия сколько то километров, я в изнеможении выбрал речушку и нырнул под мост, в тень, где и провел побольше двух часов, периодически укладывая тело для остывания в прохладных водах речечки. Так что, когда я выполз на дорогу, время уже было не детское, за пять вечера. И стало ясно, что Смирных откладывается, здесь бы Буюклы взять, перед которым лежало Матросово, от мыслей о котором потекли слюнки, там была классная придорожная кафешка. 

Дорога казалась все нудней и нудней, а легкий подъем раздражал, нервировал, злил. В общем не добавлял положительных эмоций моему далеко не сытому мозгу. Как голодный кролик я стремился к далекой морковке, считая километры столбиков и все чаще заглядывая в ДжиПиэс, "Какого лесоруба Матросово так еще далеко?" 

Не даром наши далекие предки заметили, что сказка быстро сказывается, но большую часть жизни ты терпишь, ведь когда нет боли, нет результата. И сейчас я терпел, терпел и крутил педали. Однообразный холодный лес тянулся и тянулся вдоль дороги...

Матросово никуда не делось, и таки показался тот самый кривообразный поворот у которого и примостилось невзрачное кафе. Заходящее солнце отбрасывало уже не жаркие лучи, в которых я оставил велосипед и ринулся в помещение. 

Довольный в своей сытости я преодолел не сложные 15 км до Буюклы, в районе которого требовалось заночевать. Стал я думать, где? Сама дорога как давай обтекать деревню слева по дуге, которой последовал и я. Не рискнул напрямик через деревню, где там блуждать в неведении? Вскоре показался довольно приличный мост, стройно пересекавший реку. Вот на ней я и решил жить до утра. Переехал на другую сторону, сошел с дороги, сразу поставил палатку и не спеша занялся всем, чем положено...Закончился еще один день, который мне принес где-то 100 км пути. Я уже был весьма далеко от дома и гораздо ближе к цели, путь до которой был туманен. Но я обязательно доберусь до нее, думал я уже засыпая.

Следующий день пути начинался вроде и с солнца, но оно быстро куда-то исчезло и в этот день жара так и не наступила по настоящему, что мне было и на руку. Путь до Смирных, в 22 км, почему-то оказался тягомотным, это я помню хорошо. Все время хотелось есть и было лень. 

Но все же Смирных на меня надвигался неумолимо, и вскоре я уже хозяйничал в магазине. Мороженое, какие то булочки и следующий этап - Победино, до него 10 км. Едва я выехал из поселка, сразу сел на обочине, достал сок, купленные булочки и расположился практически лежа, рядом с велосипедом, насытить организм кое-какими калориями, которых ему всю поездку катастрофически не хватало. И почти сразу раздался скрип тормозов. Из окна машины показалось озабоченное лицо женщины "С вами все в порядке, вам помощь не нужна", на что я, практически обескураженный, как то нелепо махнул рукой и выдавил из себя "Спасибо, не нужна". Я до сих пор не могу привыкнуть к странной привычке людей из провинции заботиться о людях, не делая различий - знакомы они им или вообще наоборот. 

Милая женщина поехала в сторону Смирных, а я с теплотой в душе от нежданного предложения о помощи, поехал до Победино, в котором заканчивался асфальт, кстати...

В обочином магазине Победино я подсластил себе жизнь, перед трудным этапом, мороженым, поглядел на счастливых детей скупающих конфеты и шоколад, вздохнул, выехал за околицу...я ожидал, да, грунтовку, но не такого качества. Саму дорогу готовили под укладку асфальта, и жирно отсыпали, от чего она стала выше и солидней, но каменистей и мало приветливей. 

Застучали мои зубы в такт поклажи по выпирающим каменюкам. Скорость упала значительно...но я знал, что сегодня увижу Оноры (и оставалось до них лишь 40 км), от которых пойдет мой путь через горы к морю, на западное побережье, где и стоит у самого синего моря заветная гора. 

На выезде из Победино встали древние японские стражи. Каменно-бетонные чудовища обозначали проходящую здесь когда то Укрепрайон японцев. Стоял он чуть "за спиной" границы между СССР и Японией, проходящей по 50 параллели. Повсюду висели таблички, где то выцветшие, где то лоснящиеся от свежести, о том, что это охраняется государством, стояли стелы о вечной дружбе между когда то воюющими странами, вставали памятники нашим солдатам, чуть позже путников уведомляли о том, что здесь 50-я параллель, где проходили жестокие бои. Все указывало на страшные события августа 1945 года, благо длились они не долго, но след оставили глубокий.

"Здравствуй, дорогой" - с несдерживаемой вежливостью обратились ко мне двое, явно приезжих с широких просторов Киргизии, - "можно позвонить, а то нас, кажется, забыли забрать". 

Двое рабочих, целый день занимавшиеся благоустройством одного из обелисков, растеряно жались к обочине дороги и явно не понимали, что им делать. "Я бы с радостью, но у меня телефон сел" - честно развел я руками. Они невесело мне улыбнулись и пожелали хорошего пути, а я в ответ им скорейшего разрешения их "забытия".  

Под колесами растилалась самая худшая за все время путешествия дорога. Грунтовка плохенького качества сильно сбивала скорость, но я знал, что оставалось всего ничего по сравнению с тем, что осталось за спиной и при любом раскладе я сегодня буду в Онорах, конечном северном пункте, а потом на запад, к морю, теплу и Китоуси. И я крутил педали, через всю усталось, натруженность затертыми грузом рюкзака плеч, желанием прилечь поспать, поесть и прочая прочая.

Проследуя через Южную Хандасу? поинтересовался у местных жителей, которые стояли под деревянными навесами продавая местные дары природы, нет ли у них в продаже клубники, так душа захотела.."Нееет, клубники нет, но купите лучше голубики!" Тут я и рассмотрел только, что они все продавали чернику овальнолистную, самая первая из диких ягод..

Грустно махнув рукой, переехал мост и несколько километров мчался по неплохой грунтовке. Вдруг за деревьями справа замелькала водная поверхность. Соблазнившись ей повернул на боковую дорожку. "Чего я спешу, времени то около двух часов дня, а до Онор осталось где то меньше 25 км, отдохну немного" - примерно так мне подумалось. Отдыхал недолго, стало как то скучно, и сделав пару снимков, поехал себе дальше. В какой то момент меня прямо ударило под дых - "А ведь до Онор, крайней северной точки моего путешествия, осталось всего 25 км!" Даааа, после 400 км пути это казалось пустяшным расстоянием и я заспешил, мне вдруг очень резко захотелось там оказаться.

Несколько отступая от темы не могу не сказать, что не знал я о том, что в этот день 3 августа 2015 года,погибла чемпион мира по апноэ (задержка дыхания под водой) Молчанова Наталья, обладатель 40 мировых рекордов, пошла потренироваться на море, нырнуть метров на 30-40 и пропала...я почти год тренировался по ее фильмам, ушла она красиво.

Дорога запылила под колесами. Дорога не простая, она была камениста и непростительно неровная. Я стал чаще слезать с велосипеда, чтобы просто пройти пешком, держа коня за рога. Один раз покрыл даже полный километр, если верить столбам синих табличек. Времени было настолько много, что уже даже совсем пешком я бы дошел до намеченного на сегодня пункта - Оноры. Переброс тела через горы к морю намечался лишь на следующий световой день. Но я все же вделся в педали и дожал. Впереди заблестел свежей чернотой асфальт. Сомнения отошли на второй план - это Оноры. Древнее каторжное село, одно название которого наводило ужас на каторжан, которых гнали сюда строить ту самую дорогу, по которой, по их меркам, я ехал с немыслимым комфортом, а они погибали многочисленно. Вокруг парящие болота наводняли местность комарьем, честь с которыми познакомиться, у меня была в недалеке. Жужжащие несли болезни, против которых не завезли лекарств и не построили больниц. Да и местные надсмотрщики развлекались зверствами, другого досуга здесь для них не было. 

Плавный визг шин, можно было бы написать, раздался бы у магазина, если бы я был на Феррари, или хотя бы на Жугулях, а не на велосипеде. И не стоит забывать, что состояние двигателя было уставшим. Остановился я в торговом районе. По обеим сторонам сильно не оживленного шоссе стояли три магазина и столовая-кафе. В одном из них я оставил на зарядке телефон, и поэтому изо всех сил старался не торопиться. "Ну и задачи вы ставите, барин" - думал я предполагая чем бы еще заняться после еды и закупки продуктов перед тем, как нырнуть в таежно-морскую неизвестность. Ведь с Онор мой путь обрывается в неизвестность налево. Куда-то в страшные сахалинские горы, где на самом краю береговой обрывистой линии стоит моя Китоуси. Всего где-то под семьдесят километров по извилистым заброшенным дорогам. А то что они там были, хоть и заброшенные, мне сообщили вездесущие спутниковые карты. И все было бы неплохо, и я был бы готов выезжать, но телефон...его требовалось зарядить как можно полней. Плохо таки без банки и солнечной панели, но так уж выдалось, что на тот момент я остался без всего. 

А еще требовалось подумать над тем, где ночевать? Остаться ли вблизи местных угодий, или...вот так взять и  не спросясь рвануть уже сегодня по дороге в горы? А чего тянуть, проеду сколько можно, к тому же  никто и не запрещал. А богатство выбора мест ночевок присутствует на Сахалине всегда. 
Потоптавшись еще немного у магазина, где мой телефон напитывался манной электрической, я решительно дернул его из розетки, и вскоре, таежная дорога почти сразу начиналась за магазинами, мчал во весь свой неукротимый опор к подозрительным вершинам гор. 

Я так решил - сколько проеду, так тому и быть, ругать себя не буду! Пока дорога не уперлась в подъем, и обходила окрест хозяйственные объекты, катить было просто, пот не окроплял онорскую суровую землю. Километра два прошли себе незамеченными, но дорога стала истончаться, появились горные уклоны, в которые полезла насыпь, река оставалась все ниже. Стало немного беспокойно - где я там на этих склонах поставлю палатку, что за безобразие? Я даже остановился на минутку, чтобы обдумать мое неловкое положение. И здесь на меня снизошло открытие, точней слетело. Пикируя по пологой комары дали мне первый бой. Это было неприятно до того что даже зачесалось. Спасаясь от зачесывания поехал дальше. Комары это не приморские оводы, не любят скорость, даже в горку. На время я от них избавился...но наша "любовь" была на многие дни впереди, и хорошо что я этого не знал. 

Дорога кивала то вниз, то вверх, и я уже как-то не думал про ночевку всецело занятый мыслями, что же делать с комарами. За каким-то северным оленем я не взял накомарник, хотя отчетливо думал о нем в ночь перед сборами. Да еще и забыл куртку чья плотная ткань мне обязана была спасать литры моей драгоценной крови, что же будет завтра? Может сдохнут за ночь? - мелькнула обманчиво заманчивая мысль. За мыслями и тревогами прошли десять километров. И в это время началось сближение неба с землей (темнеть стало, вдруг кто не понял), а дороги с рекой. Заметив пробел в чаще, я нырнул под сень деревьев, и окунулся в речку Онор, мысленно конечно. Минутная остановка стоила мне напоминания, что комары здесь не идут на вы, а лезут без спросу в твои поры забурить буравчик в недра тела за порцией кровушки. 

Швырнув велосипед на камни, я забегал как шальной по длинной косе собирая плавник. Замерив слюнявым пальцем откуда ветер, развел костер так, чтобы дым от него накрывал косу. Помахавшись в дыму еще с пяток минут с комарами, дождался, когда до их скудного мозга дойдет - что баста, карапузики, пора освободить пространство. 

Взявшись строить дом, немного его испортил. Вместе с дымом долетела и жгучая искра. Она прожгла мне внутреннюю палатку и упокоилась на век. Небольшая дырочка не дает мне с тех пор покоя, как не посмотрю на палатку, так сразу хочется засучить рукава и заклеить ее, но стоит посчитать до десяти, и все проходит. В конце концов палатка ведь легче стала, тоже плюс. Главное тент целый. 

Через минуты все стояло по своим местам. Костер дымил, котелок закипал. Вокруг громоздились невысокие горы, чуть повыше в сопке торчала дорога, по которой завтра до моря оставалось меньше 60 км. 

Утро наступило неожиданно быстро. Солнце уперлось в дорогу, как бы намекая, что пора бы и в путь. Делать после завтрака все равно было особо нечего, так что я впрягся в двухколесный самокат и потащил его в горку, на дорогу. 

В дело незамедлительно вступила гвардия леса - комары. Вжик, и нет грамма крови. Я не успевал отмахиваться. И куртки не было, некому было прикрыть спину. В общем я весь извертелся, пока достиг спасительной поверхности дороги. Ну я так думал, что спасительной. И верно, первый километр удавалось ехать, сбросив с хвоста паразитов. А затем наступили суровые будни. То дорогу размоет так, что приходится переходить едва ли не с балансиром, то она встанет в сложный вираж и ты идешь в поту облепленный комарами, молясь Ямбую о даровании спуска. И вдруг достигнув его несешься вниз захлебываясь от ветра и не успевших отлететь прочь комаров. 

Мимо проносились виды, сквозь комариное сито было подозрение, что красивые. 

По дороге видно, что в свое время это было значительное транспортное полотно, и окончательно заброшено оно не так давно. По нему даже ездили. Какие-то два мотоцикла здесь проехали несколько дней назад, так говорили следы. При пересечении рек легко заметны следы мостов, а один мост, натужено, но все еще висел над гладью шероховатой реки. 

В какой-то момент дорога остепенилась, и я въехал в долинку, где тут же наткнулся на крест. На нем фамилии почивших в местной лесозаготовительной деревне за все время ее существования. Как только лес лихо порубили, то и деревню свернули. С тех пор леса неплохо восстановились, и если бы не ряд пожаров, то тайге вообще не на что было бы жаловаться. А вот оленей извели уже в 90-е годы. Пришел голод и дальнобойное оружие с оптикой. И если раньше олени доходили до самого юга Сахалина, то в наши дни и в центре острова встретить рогатых почти невозможно. Мне повезло настолько, что я увидел прямо на дороге следы ступивших здесь олешек. Их было всего лишь двое.

 Становилось все жарче, этот период на Сахалине самый жаркий, во всяком случае так подразумевается. Стараясь думать о море, ласковых волнах, где качается цель моего мироздания и освежающий бриз, бреду в очередной подъем вяло переругиваясь с комарами. Мне уже стало казаться, что я понимаю о чем они пищат. Стараюсь отвечать им в  той же тональности, но разговора не получалось, жалить они стали еще злей. И тогда я задумал подлость. А заодно и пообедать. Разведу костер и заморю гадов дымом! Дорога отходила от дороги и на этом месте образовалась широкая поляна, там и приземлились. А вскоре был готов и крематорий для комаров, уже через пять минут стал замечать что небо оказывается голубое, а кругом крааааасота. 
Забулькал котелок и обед готов. 

Дорога протянула еще немного вверх и возник первый Большой перевал с которого впервые за эти дни открылась Китоуси. Почти не верилось, она казалась где-то около Марса, далека и недосягаема, но всего несколько ночевок на велосипеде и я у ее ног, осталось немного. Немного но не без трудностей. Надолго я запомню подъем на второй Большой перевал. Но сначала я резво катился по заброшенной дороге, где почти сразу наткнулся на небольшой памятник. Потом в Пильво мне расскажут что здесь умер мужчина от инфаркта...

Я ехал и делал выводы, а дорогу где-то года три не используют, и до этого она была слабоезжена, но по всем признакам видно, что три года по ней не ездят совершенно. Я въехал в горельник, все горы вокруг зияли черной дырой сгоревшего леса, полыхало здесь когда-то в недалеком прошлом, к счастью пламя не охватило окружающие сопки, пронесло. Но тут наступил подъем и максимум жары. Что хуже я не знаю. Воды с собой я не прихватил, а зачем? Мужчина же должен терпеть, но я так не хотел терпеть, если бы вы знали. Пить хотелось дико. Но пить хотелось не только лишь мне,  но и моим попутчикам-комарам, пить мою кровь. Они не преминули воспользоваться благоприятно сложившейся ситуацией, и деловито рассаживались на заранее купленных местах моего тела. 

Кому бы рассказать о тягомотине последнего подъема на пути к Китоуси? Как поведать уровень градуса жары в этом тягуне с тяжелым рюкзаком за спиной и перегруженным вещами велосипедом? Чтобы немного затруднить доступ к телу комарам я надел единственную имевшуюся вещь с рукавами. Черная кофта, на солнце на жаре. Она раскалилась не хуже сковородки и остатки внутренней воды усиленно превращались в пот в попытке охладить  ошалевшую от пекла кожу. Ветер, видимо, был в задумчивости, потому что его не было. Я толкал двухколесного вперед все больше норовя прилечь на него. Да быстрей бы уже этот перевал, не Джомолунгма же. И где-то за ним были манящие, прохладные ручейки, никогда так не был очарован ими, как в этот час. Я вспоминал их заливчатые трели,  прозрачные косы водопадиков, приятную сырость микроклимата. Легче от этого не становилось, но злость возникавшая при этих мыслях не давала упасть обмороком на дороге и я шел и шел. 

Сами понимаете, не часы прошли в неравной борьбе, я неминуемо вышел на скошенный перевал, и уже через минуту благостного спуска на велосипеде заблестел ручей. С меня бы писать картину - конь на водопое. Напился, да еще и ехать вниз, уже до самого моря, да жизнь развернулась резко на пятке в другую сторону! Всего лишь пять минут назад я был на смертном одре, но сейчас нет более жизнелюбивого зверька на свете чем я! Вот только скоростного спуска не получалось, то размыв, то подмыв, то откуда-то сверху спустилась погулять осыпь. А то вдруг в разрыв покажется Китоуси своей красивой головкой, ну вот как не воспользоваться моментом и не зафотать? Чуть дальше ива с ольхой полезли на дорогу боковыми ветвями. Их быстрорастущие организмы шустро воспользовались ситуацией в личных целях, и стали занимать до того открытые пространства дороги, пока воздушно-капельным путем, а корни подроют дорогу немного позже. Эти шлагбаумы немало побесили моих нервных клеток, чему способствовали друзья человека - комары. Стоит только встать, особенно в прохладной тени деревьев. По ивово-ольховым отросткам и можно было точно диагностировать трехгодичную заброшенность дороги, окончательную заброшенность. И до того по ней ездили не часто, но достаточно, чтобы сбривать боковой отрост. Они немного нервировали своей манерой хватать за лацканы меня и велосипед, потому что вместо замечательной скорости на спуске, приходилось распихивать эти природные шлагбаумы, что отодвигало свидание с морем. Вы не подумайте, что я эдакий маньяк по морским волнам, ларчик был прост - на море иногда дул ветер, что сдувало комаров обратно в их жилища среди лесов и кустов, где им и самое место. О как же они меня забодали своими хоботками! Так что я распинывая хлесткие ветви ивы да ольхи, вырываюсь на более открытую местность. А через несколько километров вообще утыкаюсь в лодку и чистую дорогу. С соседнего района, из долины Най-Най, браконьеры повадились ездить и сюда, судя и по лодке, и по наезженной дороге, которая сомкнулась здесь со старой трассой в Китоуси. В этот момент я понял, что до моря доеду. Это было трудней не сделать, чем сделать, по такой то дорожке! Да и оставалось всего навсего 2 км, а за плечами больше 60 км от Онор. 

Морем пахло. Казалось меня затягивало к нему уже одним запахом, даже педали беспокоить не нужно было. С одной стороны это были бесконечные минуты, с другой 2 км на велосипеде по нормальной трассе надолго не растянешь! Даже при желании, которого у меня не было. И потому вскоре я поймал лицом ветер, а через секунду и наслаждение бескомариности, а чуть позже на сетчатку попал и блеск волн - море! 

Слева громоздилась заветная Китоуси вся в палках леса, перед фронтом ворчало море, справа тоже все было в полном порядке, а главное мне в лицо бил ветер, и впервые в жизни я был рад, что мне бьют в лицо! От комаров осталось лишь почесывание и злорадство что их сдуло. Времени всего было то половина шестого вечера, не пришлось мне убиваться в пути до ночи, неожиданно все прошло быстро. 

Я как то сразу обмяк и с недоверием осматривал Китоуси. Да неужели я доехал? Пощипав себя чтобы проснуться, я принялся обустраиваться. А потом ел, читал и мечтал, как завтра взойду. Лишь бы не намело облачности. Ехал ведь не на водяные испарения с вершины Китоуси смотреть, а на богатую окружающую поверхность. Но тут как Природа даст...или не даст. Завтра будет ясно...или не ясно. В общем до завтра!

Утром я проснулся от того, что на меня кто-то внимательно смотрел. Сотни глаз в немом упреке впились в меня плотоядными взорами. По всей поверхности сетки палатки сидели страдальцы комары. Не знаю какую взятку всучили они тем, кто отвечает за ветродув, но стояла полная тишина, даже волны старались не хлестаться волной, чтобы не вызывать даже легкого дуновения. Вылезать все равно пришлось, чтобы развести костер со скоростью недоступной на любого уровня соревнованиях. И лишь тогда, в полном дыму, можно было вдохнуть полной грудью, презрительно демонстрируя волнообразной стене комаров дулю.

Сегодня был день восхождения, ради него я и ехал вообще-то. Восхождение решил провернуть по западному гребню куда нужно было двинуться сначала по морю. Это заняло несколько сот метров. И как только я выдвинулся из защитной пелены дыма, то комары с диким, как мне показалось, визгом ринулись за мной. Не помогло даже море, которое буквально облизывало мне пятки, настолько близко я пытался жаться к нему, чтобы оно оградило от супостата. Но ветер был выключен, и потому прыть комаров ничего не ограничивало. Это было из ряда вон, обычно море это было спасением, но не в этот раз. Оставалось надеяться, что хотя бы большая часть комаров заблудится в лесу. И строевым шагом я туда и пошел. 
Оказалось, что в этом глухом углу когда-то ликовала жизнь..Широкая Падь распростерла себя и здесь. Дом был все еще крепок, и на нем почему-то висела шапка. 

Я не стал долго устраивать здесь экскурсии, пошел дальше. Немного пробежал по ручью и вскоре заметил на угловом склоне след как бы тропы. Мафа (медведь) проложил тропинку. Я пошел по пробитой дороге, нам было по пути. Тем более что мои друзья комары бойко гнали меня как стадо пастуха. Плотный лес был еще молод как моя надежда на избавление от комаров. Он был однообразен по составу - сплошной темнохвой. Склон тянул становясь все круче, что меня совсем не обескуражило, высота в 800 с лишним обязывала. Где то почти на середине пересек подобие просек, и под ногами валялся провод. Вдоль побережья когда-то шли линии электропередач и телефонно-телеграфная, в чем мне пришлось убедиться лично почти поцеловав родную сахалинскую землю, когда я зацепил своей клюшкой затаившийся в лесном мусоре провод. 

Событий пока не происходило. Кроме одного, нашлась ягода-голубика. Несмотря на уже числа августа, она была неуверенно спелой. Немного южней, в наших параллелях, в эти дни это уже вполне дееспособная, взрослая ягода. Только я был рад и такой, при больших нагрузках витамины убывают так же споро, как водка в нетрезвом женском коллективе. При поклевке ягод, я вдруг осознал, что почетный комариный конвой значительно ослаб. Через два часа подъема ветер стал подавать признаки жизни, а вместе с ним и я. Жить стало ветреней, жить стало веселей! Вершина уже была на определенно досягаемом расстоянии, оставалось лишь оседлать главную хребтину, и по ней фланировать к цели. 

Узкая спина горы полого тащила меня к вершине. Ветер с ласковой улыбкой овевал чресла, и от комаров остались лишь негативные воспоминания. А виды уже грозили поразить воображение на высшей точке восхождения. Я попискивал от нетерпения. К счастью, в этих северных широтах и в помине не было такого зверя, как бамбук, что и позволяло легко огибать деревца. 
Не успев истощить своего терпения, захожу победным аллюром на самый верх. И конечно же, поражаюсь окружающему пейзажу. Во все стороны округа вызывала восхищение. Китоуси уверенно доминировала над окружающими сопками и давала заглянуть в далекие дали. Мыс Корсакова или по айнски Коврижка, на юге, бывшая граница между Японией и Россией, к северу Най-Най, восток болезненно напоминал о преодоленной жаре и неистребимой комариной саранче, а запад блестел всевластным морем, которое не давало увидеть материковый берег даже в теории. С километра высоты видимость составляет 113 км со всеми рефракциями, а мало того, что Китоуси не тянула на километровик, так и до ближайших материковых пляжей было 108 км.

Продолжение http://ecosite.ucoz.ru/publ/novye_pokhody/da/est_gora_kitousi_ch_2/3-1-0-85